Остров Инобыль. Роман-катастрофа

Наводнение началось здесь в четверг около четырнадцати часов дня и, похоже, для всех на свалке, да и в остальном мире, стало полной неожиданностью. Потоки с грохотом и ревом сразу с двух сторон ворвались в станицу. Сдается мне, что за несколько часов подмосковные речонки, эти воробьиные броды, вывалились из удерживающих берегов и русел и объединились в одно огромное водное пространство, радостно заливая жизненное пространство млекопитающих, деревни, хутора и города.

Бурлящая стена рушит все. Дамбы и шлюзы на гидроузлах, очевидно, не выдержали тройного гидроудара. Вода прибывает буквально на глазах и некоторое время шла почти трехметровой мутной волной, сметая все на своем пути. Как спичечные коробки, тащило и перевертывало машины, крупный рогатый скот, прочую домашнюю скотину, отчаянно скулили сторожевые и бродячие собаки.

Можно представить себе, что люди в панике покидали жилье, успев или не успев захватить документы и подхватить на руки детей…

Здешний командир взвода разведки Александр Сигайлов доносит из своих источников, что бронетехника, брошенная в первые же часы катастрофы на спасение людей, оказалась телячьи беспомощной, ее тут же по самые башни засосало илистое месиво. Он рассказывает, что молоденький сотрудник МК на резиновой лодке бросился подбирать оказавшихся в ревущих потоках людей, но лодку втянуло в огромную воронку, центром которой был выступающий из воды металлический штырь. Роковой случай! Сколько сейчас происходит подобных? Избегут ли гибели тысячи, сотни тысяч, миллионы людей?

Легко представить себе трагизм ситуации в тех семьях, где находятся престарелые и больные люди! Их невозможно мгновенно перенести или перевезти. Что в таких случаях делать? Выносить их на крыши уцелевших домов, будок автобусных остановок в надежде, что отсюда их и снимут военные или вертолеты МК.

Тот же Сигайлов доносит, что министр МК генерал-полковник — подумать только: по четным генерал, по нечетным полковник! — Сергей Хинь-Чу вместе с губернатором Московской области Александром Перельмуттером долго, стыдно и нудно порхали над водной равниной. На крохотном вертолете они с трудом отыскали для приземления пятачок на картофельном поле за железнодорожной станцией. Здесь уже находились сотни людей в шоковом состоянии, в холодной мокрой одежде, с детьми, стариками. У многих обнаружились неполадки с сердцем, десятки людей были с ушибами, переломами, внутренними кровоизлияниями. Сразу же на помощь пришли вертолетчики базирующегося неподалеку полка, но машин и топлива катастрофически не хватало.

«Да-а, дело тут, ребята, серьезное!» — сказал генерал-полковник Хинь-Чу, мгновенно оценив обстановку. И улетел. Должно быть, открывшаяся взору юного гения картина бескрайнего половодья живо напомнила ему недавнюю трагедию Ленска.

Сигайлов, как я понимаю, может и присочинить, а то и вообще выдумать сказку, однако другой информацией я не обладаю и ем, что дают.

И бывший актер, народный артист, а ныне бомж Василий Коробьин-Христосов дает следующую картину.

Он говорит, что тысячи людей под открытым небом и в спешно раскинутых палатках ночевали на возвышенности за ближней железнодорожной станцией. К нынешнему утру здесь уже был целый переселенческий городок с организованной наскоро полевой кухней и горячим питанием, с передвижным пунктом местного отделения МК, к которому выстроилась длинная очередь наивных и шокированных людей Земли. За тем, что здесь составлялись списки пострадавших. В воскресенье начали выдавать людям по тысяче рублей на первые нужды — ведь многие выскочили из заваливавшихся домов без копейки денег. Вопрос: зачем козе баян? Или Коробьин, или Министерство катастроф шутят довольно мрачно. Впрочем, в том, что это министерство давно подменило собой государство — вопросов нет. Какое это государство и в чьих оно руках — вот интересный вопрос, господа.

Далее Коробьин сказал, что многие остаются возле своих затопленных домов. На улице русского художника Шагала, у дома номер шесть, разведчик видел растерянную домработницу из обслуги поселка новых русских. Она была в промокшей заиленной одежде и ждала мужа, который вечером ушел за водкой. У их домишки буквально разъехались стены. К дому не подойти — вода выше пояса. Та же картина и по соседству, если можно так выразиться с учетом нового типа мироустроения, где жило-поживало большое крестьянское семейство. Оно вмиг потеряло все, что нажило за жизнь поколений, что их кормило и поило.

«Лошадь, корова, трое телят, десять свиней, сорок курей, гусей тридцать два…» — перечислил Коробьин голосом некоего крестьянина Ивана эти потери. Как очевидец он рассказывает и показывает бегающего кругами мужичка в красной рубашоночке, и лицо хорошего артиста при этом изображает скорбь и отчаяние. Он сипит: «Четверо детей у Александра Куцакина пропали. Старшей девочке только двенадцать лет. Был в отъезде, приехал только сегодня: дом унесло, детей нет…»