Остров Истления

Марсель погнался за убегающим и, уже настигнув его в азарте, услышал сзади свирепое дыхание. Обернувшись, он увидел ужасающую картину. Потревоженный самец несся всей своей тушей на человека с раскрытой пастью. Острые клыки промелькнули в считанных сантиметрах. От испуга Марсель с грохотом выронил оружие из рук, таким образом оставившее владельца наедине со зверем. Со спины молодой беглец, оценив своё преимущество, также собирался атаковать охотника, превратившегося без своей палки-дробилки в беззащитную добычу. Сбоку находилось остальное лежбище. Марсель был в панике и нашёл лишь один шанс на спасение. Справа располагалась та скальная масса, покрытая мхом. Марсель запрыгнул на первый выступ и почувствовал, как его левую ногу разрывают клыки животного. Нож выпал из его  кармана. Уцепившись из последних сил за ненадежные камни, готовые в любой момент обрушится, скинув спасающегося в объятия смерти, Марсель таки смог вырвать рассеченную до костей ногу из зловонной глотки зверя. Боль была нестерпимая, но, взяв себя в руки, несчастный укрылся от преследователей на верхушке каменных нагромождений. Эта маленькая неприглядная скала высотой каких-то жалких три метра спасла жизнь человеку.

Сэм подкладывал дрова в камин, к счастью, их было всё ещё довольно много, достаточно, чтобы умереть голодной смертью куда раньше, чем от холода. Он размышлял о судьбе, о том, как его занесло в настолько безлюдные края, что даже ветер по ту сторону стены казался ему человеческим голосом. Он нашёптывал ему какие-то неразборчивые звуки, которые пугали Сэмюэля, находящегося в хижине в совершенном одиночестве. Часы тикали, отсчитывая медленно тянущееся время на острове, омываемом водами нескончаемого океана. За окном послышался нарушенный ритм шагов, распластавшихся по растущей траве, грязи и камням, сколотым в самые причудливые формы. Ветер, дождь, солнце и океан медленно растирали громадные  валуны, разрушая их и превращая в более мелкие камушки, затем меньше, еще меньше, пока те не превратятся в горсть песка, который разносится по воздуху, словно прах недавно сожженного покойника.

Сэмюэль услышал, как тихо отворилась входная дверь и почувствовал врывающийся в комнату холодный ветер, который чуть не погасил зарождающийся в камине огонек. Сэм, опершись на самодельную деревянную трость, пошел встречать Марселя, дабы помочь. Каково было его удивление, когда тот запечатлел жуткую картину в тени, заслоняющей дневной свет. Марсель, стоявший в разодранных штанах и взмокшей рубахе, едва держался на ногах, вокруг одной из которых была обернута порванная одежда, насквозь пропитанная кровью. Понятно было, что горе-охотник потерял её немало, отчего в глазах его был полумрак, а тело окоченело и тряслось от холода. Сэм подхватил падающего на пол Марселя и уложил его на кровать. Найдя аптечку, Сэмюэль отплатил смотрителю той же монетой. Открыв рану, оказывающий помощь был в ужасе от нанесенных повреждений. Блики крови от света огня переливались в сумраке. Чуть ли не от самого колена до лодыжки проходила рваная рана, оголяющая в некоторых частях белыми пятнами кость. Сэм потратил весь бинтовый сверток, чтобы качественно покрыть поверхность, заранее продезинфицировав место рассечения. Марсель корчился от боли, выгибаясь в самые страшные позы. Глаза его были закрыты, но чувства все еще не покидали тела.

После агонии всё прекратилось – ни звука. Сэм находился в ожидании, что Марсель снова зашевелится, но тот лежал неподвижно, мертвенно-тихо. Лицо упростило свои черты. Сэмюэль подошёл к телу – он не мог поверить, что его опасения могли оправдаться и решил проверить пульс. Нащупав на шее артерию и ужаснувшись, что, возможно, на острове остался лишь он один, Сэмюэль приложил к коже пострадавшего пальцы и, к счастью для обоих, смог почувствовать биение крови. Сэм вздохнул с облегчением – его товарищ всё ещё с ним. Марсель жив, лишь потерял сознание.

Настал вечер отвратительного дня, принесшего с собой одни проблемы. Холодный воздух проникал в щели между досок. Марсель оклемался в беспамятстве. Посмотрев на часы, он попытался вскочить на ноги и тут же с криком от боли рухнул. Он всё припомнил, его окутал озноб. На вопль поспешно явился Сэмюэль.

– Дайте мне ту кочергу! – вдруг произнес Марсель. Сэм настаивал, что тому нужен отдых. Ходить в таком состоянии – безумие чистой воды, но Марсель не слушал его и добрался до инструмента самостоятельно.

Он направился, помогая себе “тростью”, на маяк. Эта ночь далась ему с особым трудом. Забираться по лестнице высотой в пятнадцать метров на одной ноге было едва выполнимой задачей, но изоляция делала своё дело, а на пару с голодом истощала организм, часто порождая бредовые мысли. Именно мысли становились врагами человека на одиноком острове Истления.