Остров Южный Камуи

— А вы что ж, значит, на отдых прибыли? Свободное времечко провести? И то, нынче разные отдалённые островки в моде! — заметил он, наклоняя голову, и приблизил ко мне пухлую багровую физиономию, словно пытаясь заглянуть в лицо, при этом обдав меня сивушным перегаром.

Я вспомнил, что мой спутник ещё на борту корабля то и дело прикладывался к четырёхгранной бутыли виски.

— Нет, на работу, — коротко бросил я, держась за грудь. Тошнота не проходила, но похоже было, что до того, как высадимся на берег, меня так и не вырвет.

— Ага, работа? Хе-хе, — с понимающим видом заинтересованно кивнул коммивояжёр, изобразив дурашливую ухмылку.

Словно обороняясь, я добавил в ответ на взгляд моего собеседника:

— Врач я.

Неприятно было даже подумать, что коммивояжёр может принять меня за «своего», такого же, как он.

— На острове врачей нет — вот я и решил сюда отправиться.

— Доктор, значит? Надо же! А я-то и не предполагал! — с преувеличенной озабоченностью покачал головой коммивояжёр. Этот жест злополучного коммивояжёра меня вконец разозлил, и я почувствовал, что начинаю ненавидеть своего спутника. Небось в багаже у него всякая грошовая дребедень. Насупившись, я всем своим видом старался продемонстрировать ему своё отношение, но коммивояжёр как ни в чём не бывало продолжал беседу всё в той же фамильярной манере.

— Вот уж удивительно, что такого молодого доктора вдруг потянуло на такой дальний островок, ага! — неумело похвалил он меня.

Я в ответ мог только криво усмехнуться. Несколько дней назад я уже слышал более изысканные похвалы в свой адрес в связи с отъездом на остров Южный Камуи. Было это на проводах, которые устроили для меня сослуживцы. Старый профессор, мой любимый учитель, с растроганным выражением прочувствованно сказал:

— Как это прекрасно, когда такие молодые люди, как ты, проникаются духом жертвенности и отправляются работать на далёкие острова!

Я почтительно его выслушал, но, честно говоря, мой отъезд на Южный Камуи не был продиктован сознанием важности сей благородной миссии, как пытался представить профессор.

Просто из-за некоей женщины всё в моей жизни разладилось и я хотел только одного — уехать из Токио куда-нибудь подальше. К тому же эта женщина была под контролем сутенёра из якудза, который мне угрожал, и дело уже принимало скверный оборот. Так что мне было всё равно куда — лишь бы уехать. Конечно, лучше всего было бы махнуть куда-нибудь за границу — во Францию или в Германию, но на это у меня не было денег, да к тому же я был совсем не уверен, что смогу там устроиться и зарабатывать на жизнь. Тут как раз до меня дошли слухи, что на острове Южный Камуи проблемы из-за отсутствия врача, а ставку там предлагают приличную, — и я откликнулся на предложение. Я ещё и потому так легко с ходу согласился, что понял по названию: это один из островков архипелага Камуи, который тянется по дуге от южной оконечности Кюсю к Окинаве. Совсем неплохо будет пожить спокойно, расслабиться и понежиться, любуясь морем с коралловыми рифами. Подписав договор, я снова взялся за карту и немало удивился. Сколько я ни прочёсывал архипелаг Камуи с севера на юг, названия Южный Камуи нигде видно не было. Оказывается, его там и нельзя было найти. То есть остров, конечно, принадлежал к архипелагу Камуи, но находился на отшибе, далеко от всех прочих островов. Он виднелся малюсенькой точкой в море на расстоянии двухсот пятидесяти километров к юго-востоку от архипелага. Самолёты туда, разумеется, не летали, и нужно было плыть пароходом десять часов от центрального острова Камуи. «Поскольку связь с этим отдалённым островом затруднена, тамошние нравы и обычаи остаются неизменными с давних времён; жизнь островитян тяжела и безрадостна» — кратко было сказано в справочнике. Если бы я был этнографом, то, наверное, обрадовался бы, но тогда у меня было ощущение, будто меня, по воле судьбы, занесло на остров, отрезанный от цивилизации. Договор был подписан, и расторгать его просто так было неловко. Я решил, что отработаю положенные по контракту два года, а потом придумаю какой-нибудь предлог, чтобы вернуться в Токио. Но, честно говоря, сейчас, болтаясь по волнам в этой провонявшей рыбным духом посудине и слушая поневоле развязную болтовню моего краснорожего спутника, я пожалел о своём решении отправиться на Южный Камуи.

2

Наконец лодка подплыла к берегу.

Порт представлял собой просто небольшую бухточку. Дно бухточки было устлано коралловыми холмиками, но сейчас водная гладь вскипала белой пеной от волн, накатывающих из открытого моря. Брызги летели на лицо и на руки, но вода была тёплой. Был конец апреля, и в Токио ещё стояла холодная погода, а здесь лето уже вступило в свои права.

Человек двадцать островитян вышли меня встречать на длинный бетонный пирс. Среди них виднелась фигура полицейского в форме. Мужчин среди встречающих было всего четверо, включая того молодого полицейского, — остальные женщины.