Остров Колдунов

Существовала среди учеников старая бродячая легенда, что с помощью ка-эль Ихар, приведенных в действие над Кругом Власти в святилище, можно оживить его покровителя и тот ответит на любые вопросы. Любопытные и неугомонные ученики беспрепятственно добывали ка-эль, однако на этом все и заканчивалось. Ка-эль не желали подчиняться корявым и нежизнеспособным ученическим конструкциям — они даже не оживали в руках молодых илларов.

Кельхандар и Ройг давно уже ломали головы над этой загадкой, поскольку вопросов без ответа за время обучения накопилось у них предостаточно. С годами обучения становилось понятно, что простыми урд-знаками при воздействии такого масштаба им не отделаться. Требовалось нечто гораздо более мощное, чем рядовое заклинание или связка урд-знаков. То, что нашел Тэйн, могло подойти… Кельхандар попробовал мысленно нарисовать этот сложный, похожий на цветок узор, и уже воссоздав первые петли, почувствовал движение Огня жизни. Он поспешно остановился — лучше приберечь силы для настоящего дела.

Они выбрались в святилище Феоллона той же самой ночью. Кельхандара лихорадило от предвкушения запретного удовольствия. И не только от этого… Если у них получится, все остальные ученики умрут от зависти. Попав на Остров позже Тэйна, Кельхандар был на несколько лет старше и чуть ли не на голову выше. Он был уже взрослым парнем, в то время как Ройг все еще оставался мальчишкой. Тем не менее, он потихоньку завидовал своему другу, который существенно опережал его в освоении искусства. Они дружили и одновременно соперничали.

В святилище было сумрачно и холодно. Островные святилища мало напоминали телларианские — всегда просторные, с очень высокими сводами, выдержанные в одном цвете — цвете бога-покровителя, без Купола служб, без изображений. Только огромный зал и Круг Власти в центре. И светящиеся надписи на стенах.

Одеяние Феоллона представлялось островитянам сумрачно-красным, поэтому все святилище было выдержано в багровых тонах. Оба они здорово струхнули, пока шли сюда мимо дежурных, похрапывающих на своих постах с чистой совестью, а теперь и вовсе жались к двери, не уверенные в том, что затеяли. Когда любопытство пересилило страх, Тэйн шагнул вперед.