Остров Королевы

Феликс нехотя шагнул в сторону, смерив презри-тельным взглядом лежащего Питру.

— Храбрейший воин наш славный комендант. Мамочка все твои битвы будет выигрывать, сосунок?

Питру вскочил, глядя на отца пылающими глазами.

— Я убью тебя! — повторил он то, что обещала его мать.

Вриг Феликс крутанул топором.

— Убей! Забери у матери свою железную загогулину, и добро пожаловать! Или хочешь подождать, когда я засну спиной к тебе? Отдай ему саблю! — крикнул он Хладвиге.

Не расставаясь с ятаганом, Хладвига сурово одёрнула мужа:

— Лучше воюй с настоящим врагом, вместо того чтобы убивать моих детей.

Феликс пнул валяющегося без сознания Лидо.

— Ты такая же дура набитая, как и твой сын. Мне не с кем больше воевать. Вот у ног моих валяется их вождь. Отруби змее голову, и ты убьёшь ее тело, гласит пословица. Но я погожу рубить голову этой нахальной выдре. Он у меня ещё попляшет.

21

Бранталис наслаждался тихим летним утром. Он лениво скользил по поверхности пруда, следя за причудливой воздушной акробатикой стрекоз. Гусю нравилось плавать в спокойном пруду, окружённом ивами и кустами, нравилось жить в аббатстве. Он даже подумывал, не остаться ли здесь навсегда. Но привычка странствовать всегда брала верх, он снова вспоминал семью, стаю, просторы открытого неба…

Тишину утреннего пруда нарушили аббатиса Ликиана и тётушка Берби. Подружки привезли с собой тележку с завтраком. Уплетая ватрушки, обе чем-то дружно возмущались.

— Иной раз Дед Квелт слишком уж заносится, — отозвалась о престарелом архивариусе мать Ликиана. — Как будто все обо всем знает.

Берби налила чай в блюдечко, шумно подула и ещё громче захлюпала чаем.

— Хурр, все они умники, дальше некуда, а уж Квелт-то самый-пресамый умный-разумный.

Бранталис подплыл к берегу и поклонился чаевницам.

— Бранталиса удивляет ваше беспокойство в такое безмятежное утро.

Берби опрокинула пустое блюдце.

— Хрр-брр, все ума лишились с этою, хур, загадкой.

— Головоломка нас всех замучила, милый Бранталис, — пояснила мать Ликиана. — Очень уж сложная головоломка.

Бранталис степенно ступил на покатый берег, тряхнул хвостом.

— Думается мне, что голову ломать не следует. Голову следует беречь. В такое прекрасное утро нужно наслаждаться жизнью.

Ликиана заметила приближение сестры Подснежничек.

— Берби, давай не будем о Квелте при сестре. Она давно привязана к старому наставнику.

Подснежничек плюхнулась на берег и с силой запустила в воду камушек.

— Этот Квелт надутый иногда меня так злит! — взорвалась она. — Воображает из себя неведомо какого умника, а сам…

Ликиана и Берби дружно расхохотались. Сестра Подснежничек удивилась.

— Извините, чем это я вас так рассмешила?

Прибежал взбудораженный брат Перант. Он уселся рядом с Ликианой и вытащил кусок пергамента с копией мучившей всех загадки.

— Спокойненько рассмотрим, препарируем без суматохи. Без поучений этого воображули Деда Квелта. Возомнил о себе, тоже…

Перант поднял глаза, удивлённо глядя на покатившихся со смеху Ликиану, Берби и Подснежничек.

— Э-э, извините меня, сударыни, у вас своя забава или можно присоединиться?

Ликиана овладела собой, промокнула глаза платочком.

— Ох, не обращайте внимания, брат Перант. Это мы глупость свою выплёскиваем.

— Мне думается, друг, — обратился к Перанту Бранта лис, — что утомительная мудрость Деда Квелта причина весёлости.

— Вполне с вами согласен, мой пернатый друг, — рубанул воздух лапой обычно уравновешенный Перант. — Лучше не скажешь: утомительная мудрость.

Падкий на лесть Бранталис выпятил грудь, захлопал крыльями и издал ликующий клич.

— Га-га-гонк! А подать сюда эту хурзагадку! Бранталис тоже хорошо разбирается в хурзага-га-гадках!

— Бранталис, как я вижу, уже хорошо разбирается в кротовом акценте, — поднял брови брат Перант. — Просто загадка, без «хур», друг мой. Или головоломка. Вот, послушайте.

Меж ужином и завтраком,
Туда, где отдыхала,
На самом верхнем кедраче
Часть дерева попала.

На ней открытая с утра,

А к вечеру закрыта.
Ее я вижу на боку —
И тайна там зарыта.

Всё вместе ты отыщешь там,

И тем решится дело,
Поскольку Корама копье
Корону кланов съело.

Бранталис изогнул шею и замотал головой.

— Что «меж ужином и завтраком»? Бранталис в затруднении.

— Темно меж ужином и завтраком, — пояснила тётушка Берби. — Хурр, ночка тёмная.

Перант удивлённо уставился на тётушку-кротиху.

— Клянусь настойкой боярышника, вы правы, мэм!

Берби налила ему чаю, приговаривая:

— Мы, кроты, всегда правы, хур-хур-хур.

— Значит, в ночное время можно найти это самое в каком-то убежище утомлённых, так можно перевести на нормальный язык первые две строчки, — подытожила сестра Подснежничек.

— Хонк-гонк, странные неуклюжие гнезда ползающих по поверхности… Постели, покрывала, подушки, простыни, пододеяльники… Рюшечки-финтифлюшечки… — неразборчиво забормотал гусь, оправляя клювом перья на хвосте.