Остров краденых драгоценностей

Питер подыгрывал девушке, но когда они стали пробираться сквозь толпу к погребку Коммере Грации, Лэндерсу вдруг пришло в голову, что все складывается чересчур хорошо, чтоб быть правдой. Если человеку привалило столько счастья, значит не за горами такое, что камня на камне не оставит от нынешнего блаженства. От такого мгновенного озарения поневоле тянуло беспрестанно озираться по сторонам, чтобы встретить опасность лицом к лицу.

Правда, этот ледяной «звоночек» совсем не вписывался в обстановку пышного праздника, так что Питер поспешил забыть о нем и слиться с ликующей толпой. Сначала он танцевал с Терезой, но потом их разделили и партнерши стали меняться – Питер то обнимал бюст дородной экономки, то плясал в кругу вместе со всеми, когда площадь превращалась в калейдоскоп красок. Анита настойчиво пыталась увлечь Питера на край площадки в тень пальм. Он упорно удерживал её на свету и наконец галантно проводил до столика. Та яростно затопала ногами, заметивший это Ассис, громко расхохотался и подмигнул Питеру.

Тот вернулся к Терезе. Та под столом больно ущипнула его за руку.

– Если увижу, что ты целуешь Аниту, я перережу тебе глотку!

– Уверен, ты не шутишь, – рассмеялся он и потащил Терезу танцевать.

В перерывах между танцами Коммере Грация, сидящая за пианино, аккомпанируя себе, пела калипсо. Пела она на португальском, Питер уловил смысл только отчасти, но по раскатам смеха слушателей догадался, что негритянка воспевает их поочередно, обходя по кругу. Дотягиваться до клавиатуры Грации мешал живот, цветы на шляпе подрагивали, потное лицо негритянки блестело. Вдруг её голос стал удивительно богатым, густым, в нем зазвучала неподдельная печаль. Глядя на Питера с Терезой Грация запела по-английски, явно в их честь.

Ты молода, бэби, и все мужчины у твоих ног.
Ты хороша собой, бэби, и все мужчины у твоих ног.
Но среди них есть один, кто для тебя все на свете бы смог.
Я тоже все это знала, и все испытала, малышка.
Я знала все слова и все номера, так что слушай меня, малышка:
Дай только волю себе и ему, и такого не вычитаешь ни в одной книжке.

Едва негритянка допела последнюю строку, как над бухтой распустилась гигантская диадема, осыпающая каскады изумрудов, топазов, аметистов, брильянтов в черную воду. Зарево очертило силуэты танцующих, а на площадь легли длинные рваные тени пальм.

Грация вновь принялась играть, музыку подхватили мандолина и аккордеон. В дверях появилась Анита, встреченная приветственным ревом собравшейся публики. Выйдя в центр площадки, она начала дикий танец, замирая в неожиданных позах, рассыпая дробь каблуков и прищелкивая кастаньетами. В волосах белел высокий гребень, шею и плечи обвивала длинная красная шаль.

Питер был поражен. Сейчас Анита совершенно не была похожа на ту девушку, что прислуживала посетителям. Сейчас для неё не было на свете ничего кроме танца. Однажды она оказалась рядом с Питером – и как вызывающе, с каким презрением она смотрела на него!

Внезапно сорвав с себя шаль, Анита обнажила шею и плечи.

Тело её томно выгибалось, движения были полны неприкрытой чувственности, каждая жилка дышала страстью. И все в ночи было подвластно её чарам. Бедра колыхались, как волны, юбка кружилась вихрем. Анита схватила со стола, за которым сидели Лессет и капитан Гуарани, стакан вина, залпом его выпила и вмиг оказалась лицом к Питеру и Терезе. Она пронзала Лэндерса углями глаз с откровенной издевкой, будто бросая вызов. Его взгляд скользнул с её лица на гладкую, смуглую, точеную шею, и Лэндерс понял, что пришел тот черный час, которого он боялся, и теперь его счастье могло рухнуть, как карточный домик. Шею Аниты украшало то самое жемчужное колье, что было спрятано в матрасе с другими драгоценностями.

Тереза под столом сжала его запястье, и Питер догадался, что и она заметила колье. Сейчас Анита танцевала совсем рядом, не спуская с Лэндерса глаз, её руки медленно извивались, как змеи. Наблюдая за растерянным англичанином, Анита откровенно наслаждалась.

Он услышал взволнованный шепот Терезы и поспешно придержал её за локоть. Его глаза шарили по площадке, выискивая в толпе Джэгера, Ассиса или братьев Пастори. Если кто-нибудь из них заметит колье, хлопот не оберешься. Но не похоже, что кто-то из них находился поблизости.

– Я их не вижу. Наверное, помогают Джэгеру с фейерверком, – Тереза угадала его мысли.

– Нужно забрать колье, прежде чем они его заметят, – процедил Питер сквозь зубы и медленно встал.

Где-то на площади находятся те четверо, которым ни в коем случае нельзя увидеть Аниту. Сейчас его меньше всего занимало, как она обнаружила колье и зачем надела. Будет время разобраться, а пока нужно заставить её подчиниться. Нужен Квисто!