Остров Крым (авторская редакция)

Маста Фа несся с предельной скоростью и не давал Ханту обойти его, чтобы перестроиться и сесть на хвост Портаго. Билли начал чуть-чуть отставать, явно намереваясь пропустить вперед «Игла» и выскочить к желанной поджарой заднице своего соперника. Лучников поджал акселератор и пристроился в самый хвост Маста Фа. Увидел слева оскаленный рот Ханта. Теперь, для того, чтобы выскочить сзади к Портаго, южно-африканцу надо было притормозить слишком сильно, и он рисковал попасть в сумасшедшую борьбу, перестройки и подрезки, основной группы гонщиков. Выход у него был один — выжать все из машины и обойти Маста Фа хотя бы на десять метров. «Хантер» ушел влево, прямо к борту фриуэя, зазор между ним и «Иглом» увеличился, но это позволило «Иглу» еще немного уйти вперед. Билли, кажется, уже на пределе, подумал Лучников, а у меня еще есть запас оборотов. Он ринулся в зазор между «Хантером» и «Иглом».

Несколько мгновений все три машины шли вровень. Лучников не удержался от любопытства, скосил глаза налево и увидел склонившуюся к рулю голову Ханта — тот явно злился. Скосил глаза вправо — вдохновенное, с пылающими глазами лицо юного татарчонка. Мустафа, подумал Лучников, вот как его зовут. Какой же он яки — настоящий крымский татарин, может быть, с каплей греческой крови. Они сейчас все переделывают свои имена, формируют нацию, наивные ребята — мой Тон Луч, этот Маста Фа… Он чувствовал, что обходит обоих, и у него все еще был запас. В последний момент Билли решил слегка его пугануть и чуть-чуть переложил вправо. Бампер его чирканул по борту «Питера». Запахло жженой резиной, «Питер» рявкнул, и «Хантер» остался позади. Теперь Лучников уже оттеснял «Игла». В зеркало увидел, что Хант сбрасывает скорость, видимо, решив все-таки броситься сзади по диагонали фриуэя к своей жертве, по-прежнему несущемуся на сумасшедшей скорости Конту Портаго. Не успевает Хант! Сзади на него налетают «Феррари», «Мазды», «Мустанги», «Спитфайеры» и «Питеры» основной группы. Еще секунда — «Хантер» поглощен основной группой. Полдела сделано — не менее минуты выиграно для графа.

Обходя довольно легко Маета Фа, Лучников успел глянуть вниз с авиационной высоты фриуэя. На крутом завитке дороги он увидел яркое пятно «Жигули-Камчатки». Над ним висел вертолет Ти-Ви-Мига, видимо, режиссер репортажа догадался, где собака зарыта.

Лучников нагло нажал на тормоза и увидел в зеркало, как расширились от ужаса глаза малоопытного яки. Расстояние между ними не сократилось. Видимо, Маста Фа тоже ударил по тормозам. Еще несколько секунд. Налетела сверкающая волна основной группы.

Маста Фа переложил руль и стал уходить вправо. В основной группе, видимо, началось нечто вроде паники, кто-кто явно тормозил, кто-то пытался вырваться, но другие притирали его и под риском выхода из гонки вынуждали сбросить скорость. Выждав еще несколько секунд, когда в группе все более-менее утряслось, Лучников рванул вправо, подставляя свой борт, как бы стараясь нагнать Конта Портаго, на самом же деле имея одну лишь цель — тормознуть всю гонку. Еще несколько секунд! Перейдя на правую сторону фриуэя и видя перед собой сейчас метрах в тридцати продолжавшую победоносный полет «Фламенко», Лучников снова глянул вниз и увидел, как мощно и смело уходит граф Новосильцев в зеленые дебри расщелины, где начинался серпантин на Ангарский перевал. Несколько других хитрецов, что предпочли Нижнюю дорогу, остались далеко позади. Так прошло еще несколько минут. Всякий раз, когда из основной группы вырывалась какая-нибудь машина, перед ней начинал маячить ярко-красный «Турбо» Лучникова, и удачливому гонщику приходилось менять ряд или сбрасывать скорость. Создавалось впечатление, будто Лучников оберегает победоносный полет Конта Портаго. Фриуэй пролетел над пропастью, и при очередной смене позиции Лучников увидел летящий вровень с ним огромный вертолет Ти-Ви-Мига. Там были открыты двери. Несколько парней в вертолете скалили зубы и показывали большие пальцы. Яки!

Вдруг в машине послышался щелчок и вслед за ним спокойный голос Тани:

— Мы летим над тобой. Что ты делаешь, Андрей? Ты сейчас врежешься.

— Больше, пожалуйста, не включайся, — сказал Лучников.

Он увидел, как от левого фланга основной группы постепенно начинает отделяться пятнистый «охотник» и идет он теперь уже не к Портаго, а к нему. Он понял, что Билли разгадал его игру и теперь уже он, Лучников, стал для него дичью и что от него не уйдешь. Он переложил руль и усмехнулся, увидев в зеркале, как точно реагирует гениальный гонщик Хант на каждое его движение. Растерянность Билли уже прошла, игра закончилась, и теперь Лучникову надо было только жать на железку — к счастью, шли последние километры фриуэя. Вдали серебрился огромной дугой рэмп на Алушту, откуда машины должны были, проделав головокружительный вираж, вырваться на Старую римскую дорогу.