Остров Крым

Тане было оказано величайшее доверие – индивидуальная поездка в Ялту! Все советские туристические, спортивные и делегационные маршруты обходили этот город стороной, считалось почему-то, что соблазны космополитического этого капища совсем уже невыносимы для советского человека. Считалось почему-то, что Симферополь с его нагромождением ультрасовременной архитектуры, стильная Феодосия, небоскребы международных компаний Севастополя, сногсшибательные виллы Евпатории и Гурзуфа, минареты и бани Бахчисарая, американизированные Джанкой и Керчь, кружево стальных автострад и поселения богатейших яки менее опасны для идейной стойкости советского человека, чем вечно пританцовывающая, бессонная, стоязычная Ялта, пристанище киношной и литературной шпаны со всего мира. По мнению мудрецов из Агитпропа, в Ялте значительно расплавляются такие священные для советского человека понятия, как «государственная граница», «серпастый-молоткастый паспорт», «бдительность», «патриотический долг», что именно здесь советский люд начинает терять «собственную гордость», «сверкающие крылья», начинает мечтать об анархических блужданиях, и на буржуев он здесь смотрит не очень свысока. Скорее всего, это были досужие вымыслы тугодумного Агитпропа, и ничего особенно опасного для всепобеждающих идей социализма в Ялте не было. Весь не существующий в природе Остров Крым, или, как официально он назывался в советской прессе, «зона Восточного Средиземноморья», представлял из себя ужасную язву для Агитпропа, начиная еще с Гражданской войны (неожиданное, сокрушительное поражение непобедимой Красной армии) и кончая нынешним процветанием. Лучше было бы для Агитпропа, чтобы Остров этот действительно не существовал, но, увы, где-то за пределами Агитпропа, в каких-то других, отделенных от Агитпропа сферах, этот Остров почему-то самым определенным образом существовал и был объектом каких-то неясных размышлений и усилий. Оттуда, из отделенных от Агитпропа сфер, пришла непререкаемая идея развития контактов на данном историческом этапе, и, хочешь не хочешь, контакты пришлось разворачивать и напрягать тяжелые умы для проведения разъяснительной работы, и вот, как результат напряжения агитпроповских умов, Ялта была негласно объявлена идеологическим табу.

Конечно, и в Ялту ездили, однако только самые высокие чины, да самые знаменитые артисты, да детишки самых высоких чинов – поразвлечься.

И вот Таня Лунина сподобилась, обыкновенный тренер по легкой атлетике, обыкновенный комментатор телевидения сидит без сопровождения, совершенно одна, эдакая драматическая дама в стиле Симоны Синьоре из старых фильмов, под платанами на площади Лейтенанта. Смотри, Татьяна, какие перспективы открываются перед тобой, стоит только примкнуть к тайному ордену. Одна в Крыму! Одна в Ялте! Пьешь мартини на площади Лейтенанта!

Напутствуя в дорогу, Сергеев, конечно, прозрачно намекал, что всевидящее око будет следить каждый ее шаг, но Таня после полного, «с концами» исчезновения Андрея Лучникова из-под носа специально созданного для него сектора уже не очень-то верила в эти могущества. Уже и оттуда, и из этой высшей категории, тянет халтуркой, так думала она и сейчас, поглядывая на двух старых сухопарых англичан, сидящих неподалеку (один из них казался ей знакомым, наверное актер какой-нибудь), на климатические ширмы, создающие на гребне Яйлы фантастический силуэт какого-то миражного и вечно манящего в путь города, на голых девушек, выскакивающих из моря и в брызгах бегущих прямо к столикам кафе, на красавцев официантов-яки, которые обслуживали несметное число посетителей кафе, словно играли в какой-то веселый бейсбол, на бродящих по набережной музыкантов и фокусников, на качающиеся мачты турецких, греческих, итальянских, израильских, крымских судов, на две белые глыбы круизных лайнеров, на подходящие к порту океанские яхты, на пару вертолетов со стеклянными брюшками, несущих над городом неизменное «Кока-кола не подведет!», на русские, английские и татарские надписи, начинающие уже загораться над крышами второй, небоскребной линии Ялты, поглядывая на все это и попивая сухой мартини, который давно бы уж хватила залпом, если бы была в Москве. Попивая маленькими глотками суточное свое содержание, она и думать забыла о всевидящем оке, о товарище Сергееве думала только в связи с проклятыми телефонными счетами.

Честно говоря, она уже однажды бывала тайно в Ялте, когда Андрей в очередной раз украл ее после отбоя из пансиона в Ласпи, где жила их команда. На бешеном его «Питере-турбо» они примчались сюда, ужинали на качающейся крыше отеля «Невский проспект», там же и переспали. Помнится, ее поразила рассветная Ялта. Выйдя из гостиницы, она увидела, что за столиками открытого кафе на маленькой площади сидят и разговаривают разноплеменные люди, под пальмой девица в остром колпачке еле слышно играет на флейте, а на веранде «Клуба белого воина» кружатся несколько костюмированных под прошлое пар. Мекка всемирного анархизма, сумасбродства, греха, шалая и беспутная Ялта!