Остров Медвежий

В нос ударил такой тошнотворный запах, что меня едва не вырвало. В каюте царил невообразимый хаос: стулья опрокинуты, повсюду разбросана одежда, разорванные простыни и одеяла свалены в кучу, словно после побоища.

Однако на удивительно спокойных лицах Моксена и Скотта не было ни ссадин, ни синяков.

— А я говорю: поворачиваем назад! — решительно проговорил капитан Имри, усевшись в кресло. — Имейте в виду, господа, командую судном я. Я отвечаю за безопасность пассажиров и экипажа. — Вынув из подставки свою бутылку, он щедрой рукой налил себе в стакан. — Если бы на судне были обнаружены тиф или холера, я направился бы в ближайший порт, чтобы получить медицинскую помощь.

Трое мертвецов и четверо тяжелобольных на борту — это похуже любой холеры и тифа. Чей теперь черед? — произнес капитан, с укором глядя на меня.

— Доктор Марлоу признается, что не понимает причин этой... смертельной болезни. Видит Бог, причины для возвращения достаточно веские.

— До Уика слишком далеко, — заметил штурман. Как и Гуэн, сидевший рядом, Смит натянул на себя два одеяла. И он и Отто выглядели все еще неважно. — За это время может случиться всякое.

— Уик, мистер Смит? Зачем нам идти в Уик? До Гаммерфеста всего сутки ходу.

— Меньше, — отозвался мистер Стокс. Пригубив стакан рому, он рассудительно добавил:

— При попутном ветре и волнении за двадцать часов дойдем. — Проверив свои расчеты, он повторил:

— Да, за двадцать часов.

— Ну вот, видите, — обратив к Отто сверлящий взор, сказал капитан Имри.

— Двадцать часов.

После того как мы убедились, что среди членов экипажа потерь больше нет, капитан тоном приказа позвал Джеррана в кают-компанию. Отто в свою очередь вызвал трех остальных членов совета директоров — Гуэна, Хейсмана и Страйкера. Четвертый представитель администрации — мисс Хейнс, по словам Страйкера, крепко спала. Граф явился без приглашения, но его присутствие, похоже, никого не удивило.

Было бы преувеличением сказать, что в кают-компании царила атмосфера страха. Скорее, это можно было назвать чувством опасности, озабоченности и неуверенности. Пожалуй, Отто Джерран был расстроен больше остальных, и это вполне понятно: ему было что терять.

— Я понимаю причины вашего беспокойства, капитан, — произнес он. — Ваша забота о нас делает вам честь. Но, по моему мнению, вы напрасно осторожничаете. Доктор Марлоу определенно заявляет, что эта... эпидемия кончилась. Мы будем выглядеть очень глупо, если вернемся назад, а ничего страшного более не случится.

— Я слишком стар, мистер Джерран, чтобы заботиться о том, как я буду выглядеть, — возразил капитан Имри. — Если выбирать одно из двух — иметь на судне еще одного мертвеца или выглядеть смешным, я предпочту последнее.

— Я согласен с мистером Джерраном, произнес слабым голосом Хейсман, не успевший прийти в себя. — Отказаться от всего, когда до Медвежьего немногим более суток хода! Высадите нас на острове, а сами плывите в Гаммерфест, как и было предусмотрено. Вы попадете в Гаммерфест часов через шестьдесят вместо двадцати четырех. Что же может произойти в течение этих лишних тридцати шести часов? Неужто все должно пойти насмарку лишь из-за "того, что вы до смерти перепугались?

— Я не перепугался, — со спокойным достоинством ответил Имри. — Моя первая обязанность...

— Я не имел в виду вас лично, — возразил Хейсман.

— Моя первая обязанность — заботиться о людях. Они доверены мне. Я за них отвечаю. Я и должен принимать решения.

— Само собой, капитан, — невозмутимо произнес Гуэн. — Но должны же мы подвести баланс, как вы думаете? По мнению доктора Марлоу, вероятность новой эпидемии ничтожно мала. Если же мы направимся в Гаммерфест, судно продержат на карантине неделю, а то и две. Тогда вообще придется отказаться от съемок и возвращаться не солоно хлебавши.

Меньше двух часов назад Хейсман делал критические замечания по поводу умственных способностей Отто, а теперь вместе с Гуэном горячо поддерживал его, зная, где жареным пахнет.

— Студия понесет огромные убытки, — прибавил он.

— Не надо рассказывать сказки, мистер Гуэн, — отозвался Имри. — Вы хотите сказать: страховая компания понесет убытки.

— Не правда, — вмешался Страйкер. По его тону было понятно: среди членов правления царит полное единомыслие. — Каждый из членов экипажа и съемочной группы застрахован. Что касается фильма и гарантии его успешного создания, застраховать его было невозможно из-за высоких премий, которые потребовало страховое общество. Убытки придется покрывать из собственного кармана. Что же касается мистера Джеррана, держателя контрольного пакета акций, то для него это означает разорение.

— Очень сожалею, — с видимым сочувствием сказал капитан Имри, не склонный, однако, менять свое решение. — Но это ваша забота. Хочу напомнить, мистер Джерран, ваши же собственные слова: «Здоровье наших людей гораздо дороже любых денег, полученных от продажи фильма». Разве сейчас не тот самый случай?