Остров моих сновидений

— Да нет, это я так шучу. — И проскользнула сквозь двойные двери в пустую гостиную, слыша, как Сэм смеется.

Глубокий, раскатистый звук его смеха мил ей — пусть смеется как можно чаще!

Ким сделала все свои дела — приняла душ, оделась, причесалась, подкрасилась — и села на диване с книжкой ожидать, Сэма. Выбрала маленькое шелковое платье — короткое, ярко-алое, сексуальное. Обычно она не надевала подобные вещи, собираясь в ресторан, на прием или на другое официальное мероприятие. Но Майя, скорее всего, оценит ее наряд, да и сама оденется во что-то столь же экстравагантное и соблазнительное.

Не успела она прочитать и страницы, как услышала, что в двери поворачивается ключ. Вошел Сэм с охапкой роз под цвет ее наряда. Сердце ее исполнило кульбит — алые розы!

— Вот, Ким, это тебе маленькая цветочная благодарность!

Ким вскочила и взяла у него из рук эту роскошь.

— Благодарность за что?

— За то, что ты здесь. За то, что нашла для меня дом. За все, что ты делаешь.

Воздух в комнате наполнился ароматом роз.

— Они великолепны!

Ким неожиданно смутилась, как подросток. Красные розы, от Сэма… Не стоит придавать этому жесту слишком большое значение. Она и попыталась, но ей не удалось.

Он наблюдал за ней, на губах играла легкая улыбка.

— Женщина в красном… Надо бы сфотографировать тебя или написать картину. Цвет этих роз так подходит к твоему платью.

— Да-а… — Ким не могла отвести глаз от Сэма.

— Ты выглядишь очень… соблазнительно. — В его глазах мелькнул озорной огонек.

Как записная скромница, она опустила взор на цветы.

— Что ж, это вдохновляет. — Приятная дрожь пробежала по спине Ким. Она сама не ожидала от себя такого ответа.

Сэм тихонько засмеялся. Она подошла к телефону:

— Позвоню, попрошу принести вазу.

На протяжении всего ужина Ким сохраняла приятное возбуждение, предвкушение радости, думая о Сэме, о его поцелуях, о розах и огоньке желания в его глазах. А как он смотрел на нее через стол!..

Еда вкусна, как никогда, от каждого взгляда Сэма кровь ее закипает. На десерт Майя создала настоящий шедевр — национальное блюдо «тирамису». Как ей удалось достать все ингредиенты — загадка, но божественно вкусно.

— Мне кажется, — сказала Майя, — тирамису — самое волнующее и чувственное блюдо в мире.

— Никогда не стал бы описывать десерт в таких выражениях, — возразил Джоэл — у него установился сугубо практический взгляд на еду: она лишь топливо для поддержания жизни.

— Это блюдо пришло из Италии, — важно произнесла Ким, как будто этим все объяснялось.

В своем романтическом состоянии она всей душой восприняла сентиментальное утверждение Майи.

— Ладно уж, Джоэл, объясню, так и быть, — смилостивилась Майя.

— Жду не дождусь. — Он приготовился слушать.

Майя ложечкой зачерпнула кусочек, оглядела его со всех сторон и даже поднесла к глазам — так ювелир рассматривает драгоценный камень.

— Первое, что можно отметить, — насыщенный, сладкий восторг карамели, — произнесла она глубоким, соблазняющим голосом и умолкла на мгновение — пусть все хорошо себе это представят. — Потом следует мучительный шепот шоколада. — Майя пробежала языком по губам. — За ним следует темная страсть кофе-эспрессо и пьянящее удовольствие «амаретто». — Она многозначительно оглядела сидевших за столом. — Все это создает полное соблазнов блюдо. Совершенство, вы согласны?

— Теперь я понял, почему Майя вышла за меня замуж, — усмехнулся Джоэл. — Я для нее такое же тирамису.

После кофе Ким и Сэм ушли. Стоило им войти в номер, как их окутал запах роз; свет полной луны заливал комнату через большое окно. Сэм быстро захлопнул дверь, обнял Ким и стал целовать с такой нежной страстью, что она тут же покорилась накрывшей ее волне сладкой истомы. Какая волшебная магия… Тихий стон сорвался с ее губ.

— Ты так и не ответила на мой вопрос, — прошептал он.

Ноги едва держали ее, и она оперлась на Сэма, припав к его широкой груди в поисках поддержки. Голова кружится — где уж тут думать связно…

— Какой вопрос?

— Ты исцелилась — от притяжения ко мне?

— О-о… дай подумать…

Сэм издал короткий смешок, поднял ее на руки и понес в спальню с такой легкостью, будто она ничего не весит.

— Я помогу тебе думать, — предложил он великодушно.

— Спасибо… — невнятно пробормотала Ким, вдыхая теплый запах его кожи и сознавая, что хочет его так, как никого и ничего еще не хотела в жизни.

Когда он попытался осторожно поставить ее на пол, она обвила руками его шею, прижалась к нему, чувствуя твердые контуры его тела. От этого между бедер, в животе и груди зарождались очаги жара. Не произнося ни слова, он просто обнимал ее — и сердца их стучали одинаково громко, — поглаживал по голове, перебирая пальцами ее волосы. Как приятна и как волнует эта простая ласка…