Остров надежды

— Не знать, миссис. Маану говорит, что Грэнни не хочет, потому что договор всегда будет говорить, что рабов нужно посылать назад, когда они убегать. Наверное, хочет Кудойе.

Кудойе, похоже, был самым старшим братом Грэнни Нэнни. Нора слышала в Кингстоне, что в первые годы именно он инициировал набеги маронов. Теперь же он довольно уверенно чувствовал себя в Сент-Джеймс-Пэрише, на северо-западе острова. Может быть, он действительно хотел легализовать свое поселение.

— Квао был у него, — рассказывала Манса дальше. — Но сейчас снова здесь и ссориться с Нэнни.

— По поводу заключения мира? — спросила Нора.

Манса снова пожала плечами. Но у нее характерное движение Маану выглядело не раздражающим, а скорее смешным.

— Не знаю, миссис, — повторила она. — Нэнни и Квао говорят на чужом языке, на языке ашанти. Маану говорит, что она хотела бы научиться. Научиться настоящему языку настоящего народа!

Нора убрала волосы с лица, и в этот момент ее ручная работа снова рассыпалась. Листья были слишком гладкими и никак не хотели держаться вместе. Она с досадой посмотрела в старательно насупленное личико Мансы.

— Маану ведь никакая не ашанти, — заметила она затем. — Насколько я знаю, ее мать из племени догонов. А ашанти брали в рабы людей из племени догонов еще несколько столетий назад. Так что же в этом языке лучше, чем в английском? Кстати, ты должна говорить правильно, Манса. Нет никакой причины говорить, словно маленький ребенок, теперь у тебя нет больше баккра, который настаивал бы на этом. Ты свободна. Так что постарайся составлять правильные фразы!

Следующие часы прошли в обоюдных усилиях. Нора старалась соорудить нечто похожее на ткацкую раму, а Манса пыталась сформулировать правильные обороты на английском языке. Причем последнее получалось намного успешнее. Нора, рассердившись, уже хотела просто швырнуть листья друг на друга, чтобы ночью лежать на чем-то более мягком, как вдруг к ним пришел нежданный гость. Манса сразу же спряталась за Норой, когда на нее упала тень какого-то человека. Это она проделывала уже далеко не впервые: сюда заглядывали одна женщина за другой, чтобы поиздеваться над неумелостью Норы. Манса делала все возможное, чтобы лишить их этого удовольствия.

Но этот человек даже не посмотрел на работу Норы. Он бесстыдно рассматривал саму белую женщину.

— Значит, вот ты какая, — в конце концов, сказал мужчина. — Я до сих пор не мог в это поверить. Я думал, что ты — мулатка или что-то вроде того. Но ты очень белая. Я не думал... что ты настоящая белая миссис.

Нора сердито глянула на него.

— Ну, тогда добро пожаловать в зверинец! — заметила она. — Причем ты не первый — может быть, Аквази должен брать деньги за то, что выставляет меня на всеобщее обозрение?!

Она знала, что это считалось здесь неприличным, но все же открыто посмотрела в глаза мужчины в ответ на его испытующий взгляд. Чернокожий, стоявший перед ней, имел довольно маленький рост, но был очень крепким. Его лицо было широким, а глаза — такими же пронзительными, черными и блестящими, как и глаза королевы.

— От меня он ничего не получит, миссис, я имею все права на свете смотреть на тебя. Я — Квао, король.

Значит, брат Нэнни. Конечно, он был похож на нее, но выглядел моложе.

— Ну и как? Я тебе нравлюсь? — съязвила Нора. — Или мне сначала следует показать зубы?

На рынках, где продавали рабов, от двуногого товара постоянно требовали именно этого.

Квао засмеялся.

— Тебе не нужно будет кусать меня, — предупредил он. — А вообще, если быть честным, то ты мне не нравишься. От тебя здесь будут одни неприятности.

Нора фыркнула.

— Я сюда не напрашивалась, — сказала она саркастически.

Квао вздохнул.

— Но все же что-то должно быть между тобой и этим юношей, который так тебя любит и так ненавидит. Ты дала ему для этого повод? Ты одна из тех белых женщин, которые не прочь полакомиться черным мясом?

Нора сердито посмотрела на него.

— Я никогда...

Однако затем она вспомнила о той ночи, когда старик Квадво провел роковую церемонию обеа, и опустила взгляд.

— Не я это начала.

— О... — Квао поднял руки, словно собирался заклинать духов. — Значит, все же что-то было. Я подозревал это. И Нэнни тоже. При этом все могло быть так просто, если бы этот парень и Маану... Но как бы там ни было, миссис... Как тебя, собственно, зовут?

Женщина назвала свое имя.

— Значит, Нора...

Та почувствовала некоторое облегчение. Здесь никто не звал ее по имени с тех пор, как ее увели из Каскарилла Гардене.

— Значит так, Нора, ни мне, ни королеве не нравится то, что ты здесь. Мы даже говорили о том, чтобы тебя... устранить. Но этот Аквази хочет тебя, и похоже на то, что он может нам понадобиться, Правда ли то, что он умеет читать и писать?

Нора пожала плечами.

— Он вырос вместе с сыном баккра. Они были друзьями, хотя Аквази сейчас ненавидит его.

Квао внимательно наблюдал за ней. За долгие годы он научился читать по лицам людей.

— Значит, еще и это... — пробормотал он. — Сын баккра мертв?

Нора покачала головой.