Остров надежды

Дуг спросил себя, откуда же тут появилась эта молодая женщина, и даже на короткое время задумался над тем, не поехать лиследом за ней, но это было, конечно, не так просто. В любом случае сейчас прекрасная пловчиха снова исчезла в кустах — очевидно, одевалась, — но потом она, конечно, сядет на свою лошадь. Дуг надеялся, что она сделает это на побережье, и он сможет еще раз насладиться ее видом, однако его постигло жестокое разочарование. Лошадь просто исчезла между деревьями. Женщина, очевидно, поскакала по тропе, которая вела к плантациям Фортнэма, затем к владениям Холлистеров, а потом к трем или четырем другим плантациям. Такая лошадь явно была быстрой, а такая храбрая пловчиха должна была быть не менее искусной наездницей. Она могла появиться откуда угодно и при этом, должно быть, чувствовала себя в полной безопасности, иначе бы не раздевалась так уверенно и без всякого стыда.

Впрочем, Дуг был бы последним, кто удивился бы этому. В конце концов, половину своего детства он провел на этом пляже, и никто не мешал ему и Аквази купаться там. Хотя как раз для Аквази побережье было под запретом. Рабам разрешалось бывать там только под надзором и только для того, чтобы поймать пару рыбин для господского стола. За поход туда в одиночку полагалось очень суровое наказание — ведь было очень легко выплыть из бухты в море, дать отнести себя волнам подальше от Кингстона, а потом скрыться где-нибудь в джунглях. Конечно, за пределами бухты водились акулы, однако парни рисковали и большим, лишь бы сбежать из рабства. Не говоря уже о том, что в джунглях было достаточно упавших деревьев, чтобы за несколько часов смастерить себе плот. Аквази и Дуг тоже так делали. Молодой человек улыбнулся при воспоминании о хижинах, которые они строили из листьев и веток, и об их попытке сделать себе лодку-каноэ, выдолбив ствол дерева.

Дуг приказал молчать Амиго, который отреагировал на уход черной кобылы недовольным фырканьем, и снова направил коня к берегу. Но желание пронестись галопом по пляжу прошло. Молодому Фортнэму теперь захотелось поехать к дому. Может быть, ему действительно удастся догнать эту юную красотку и совершенно непринужденно поболтать с ней.

Амиго, казалось, прочитал его мысли. Маленький жеребец резво сорвался с места в рысь.

Этот рождественский день был для Аквази единственным свободным днем в году, и он использовал его так, как использовал каждую свободную минуту со дня своего наказания — он последовал за Норой Фортнэм. Аквази знал, что это ненормально, более того — желание обладать белой женщиной было просто опасно для жизни, однако он не мог обуздать себя. Все равно, как бы тяжко он ни работал, как бы ни уставал и как бы часто ни говорил себе, что она — одна из хозяев, она — тоже баккра, которых он ненавидел, потому что они сделали из него раба, — все равно она снилась ему каждую ночь, а днем он сходил с ума, если ему не удавалось увидеть ее. Утром Аквази бывал счастлив, когда встречал ее на короткое время при осмотре больных, а пару недель назад он даже решился поздороваться с ней. С ней всегда была Маану, и однажды Аквази все-таки отважился — добавил к обычному «привет, Маану!» «доброе утро, миссис!». Надсмотрщик наорал на него за это, однако миссис, казалось, этому обрадовалась. В любом случае она благосклонно произнесла: «Приветствую тебя, Аквази!», и тот погрузился в пучину счастья, сопровождавшего его весь этот жаркий день, который он провел за высадкой саженцев. Эта работа была тяжелее, чем рубка тростника, потому что приходилось трудиться до упаду под палящими лучами солнца, тогда как при сборе длинные стебли растений, по крайней мере, давали тень.

Маану и миссис с тех пор обе улыбались в ответ на приветствия Аквази, а раб наслаждался сладким звучанием голоса Норы. Миссис, казалось, не возражала, когда вечером он присоединялся к женщинам и предлагал свою помощь в уходе за больными. Иногда Аквази даже решался надеяться, что она ответит на его чувства. В конце концов, она вряд ли любила баккра. Было абсолютно невозможно себе представить, чтобы такое ангельское создание имело какие-то чувства к мужчине, который за четырнадцать лет до этого послал Аквази в ад.

В этот рождественский день боги приготовили особый подарок для молодого человека. При этом он боялся, что сегодня вообще может не увидеть Нору. Фортнэмы давали вечером прием, и, конечно, миссис наблюдала за его подготовкой. Поскольку полевые рабы были свободны от работы, — что касается домашних рабов, то их выходной временно отменили до дальнейших распоряжений, — Нора утром также не появилась в их селении. Поэтому Аквази побрел к кухне господского дома. Вдруг ему удастся хотя бы бросить взгляд на Нору, а если нет — то, может быть, ему достанется какое-нибудь лакомство с господского стола. Маану с удовольствием баловала Аквази, как только у нее появлялась возможность, и в этот раз она с улыбкой приложила палец к губам и вывела его из толкотни на кухне к ручью. Затем вытащила из складок своего платья кусок медового пирога.