Остров надежды

Изможденная, Нора вспомнила о жертвоприношении на церемонии обеа и чуть не засмеялась. Ей нужно было обязательно отдохнуть, иначе она тоже свалится. К счастью, как сообщила Адвеа, маленькой Мэри в это утро стало лучше. Нора спросила себя, заботится ли о ней Салли, как и прежде. Она не видела девочку-служанку целый день. Рут и преподобный не спрашивали о своей дочери, что означало хоть какое-то облегчение. Нора была уже не в состоянии заниматься еще и ребенком, мать которого ударялась в истерику, если к нему прикасались черные руки.

Элиас в ту ночь действительно не вернулся домой, а Нора была слишком измучена, чтобы заснуть. Это было состояние, которое она раньше считала невозможным, и молодая женщина боролась с желанием пойти к Дугу. Она снова и снова вспоминала об объятиях, которыми они согревали друг друга во время урагана. Это чувство безопасности... До сих пор Нора постоянно утешала себя тем, что представляла себя в объятиях Саймона. Однако теперь в своих мечтах она прижималась к сильной груди Дугласа Фортнэма.

На следующий день Стивенсы, наконец, уехали, усадив Мэри между собой на сиденье их повозки и погрузив маленького Сэма, завернутого в материю, на место для багажа. Рут сначала не хотела разлучаться с ним, но преподобный снова сказал свое властное слово. Нора сочувствовала молодой женщине. Рут Стивенс была верна своему мужу и послушно последовала за ним на край света. Однако теперь он оставлял ее наедине с ее бесконечным горем. Нора спросила себя, как служитель церкви может быть таким бесчувственным.

Вода спадала и дальше, однако начать строительство нового жилья для рабов было невозможно из-за отсутствия решения о месте его расположения. Поэтому надзиратели перешли к обычному распорядку дня и погнали рабов на плантацию.

Элиас вечером вернулся домой, причем его настроение значительно улучшилось. Холлистер изъявил готовность уступить ему троих собственных рабов и двух ослов и, кроме того, возместить ущерб деньгами.

— Троих, конечно, явно недостаточно, — жаловался Элиас за ужином, — но он сказал, что больше отдать не может. Значит, нам понадобится еще несколько рабов со следующего корабля, а их придется еще учить. Вот наказание!

Нора надеялась, что Холлистер пришлет к ним молодых, не связанных женами и детьми мужчин. Она запретила себе думать об отцах семейств. Однако Элиас вряд ли сразу же безоговорочно согласится с выбором Холлистера, и, возможно, несколько раз рабов будут вырывать из их домов, присылать сюда, отсылать назад и заменять следующими.

В этот вечер Элиас был первым, кто покинул столовую. Без сомнения, накануне он крепко выпил с Холлистером, и теперь ему нужно было хорошенько поспать. Дуг и Нора коротко попрощались на лестнице, всего лишь быстро пожав друг другу руки. В доме еще было слишком много персонала, ходившего по коридорам, — Адвеа занималась уборкой, личный раб Элиаса носил воду для мытья, Маану ожидала Нору. Они не могли даже обняться, не подвергаясь опасности.

— Он согласился с местом для строительства нового жилья, — все же успел прошептать Дуг. — Завтра рабы начнут корчевать лес и пересаживать сахарный тростник на другое место. Тебе очень хорошо удалось убедить его, а со мной он спорил бы до бесконечности.

— У тебя неправильный подход, — начала объяснять Нора, однако тут в коридоре появился слуга Элиаса, и им с Дутом пришлось расстаться.

— Спокойной ночи, — прошептал молодой Фортнэм. Это прозвучало так ласково.

— Доброй ночи, Дуг, — нежно сказала она и удивилась, каким мягким вдруг стал ее голос.

Неужели так же Нора разговаривала с Саймоном? Ей казалось, что тогда она постоянно будто пела мелодию их сердец. Неужели теперь она нашла дорогу назад?

Однако ночь не стала доброй. Нора поспала всего лишь час или два — в этот раз, наконец, глубоко и без сновидений. Но вдруг кто-то постучал в ее дверь. Дуг? Нора встала и на ощупь прошла сквозь темноту своих комнат. Перед дверью стояла Адвеа.

— Миссис... Я послала Маану, но она не хотеть. Она не хотеть, чтобы я вас звать. Но, миссис... вы, может, еще помочь. У вас может лекарство. Она такая маленькая девочка, такая молодая...

Нора потерла глаза, прогоняя сон.

— Что... выкидыш? — недоверчиво спросила она.

Среди хаоса, вызванного ураганом, вряд ли кто-то из женщин-рабынь ходил к баарм мадда!

Адвеа кивнула.

— Я позвала баарм мадда, но не может помочь. Я нет, она нет. Но, может быть, миссис...

Значит, не аборт. Может быть, бегство от наводнения и урагана вызвало срыв беременности? Нора спросила себя, с какой из черных женщин это могло случиться. Ей, по крайней мере, до сих пор не бросилось в глаза, что какая-то из них была беременной. И может ли она помочь там, где не смогла помочь черная знахарка?

Нора накинула платье. Последняя мода диктовала легкие модели, и не каждое из ее новых платьев требовало надевания корсета. Нора считала, что это очень облегчает жизнь. Затем ее мысли снова вернулись к женгцине-рабыне. Что там могло случиться?

— Где она? И... кто она?

Нора знала почти каждого раба в Каскарилла Гардене по имени.