Остров накануне

Собранный колокол подтащили к площадке кабестана и зацепили за лебедку, благодаря шкиву которой обреталась возможность его поднимать, опускать, вывешивать за борт, снижать и подтягивать, как любой другой тюк, ящик или сверток, грузимый на корабль или сгружаемый с него.

Подъемный ворот немного оборжавел от неупотребления, но потом Роберту удалось раскрутить его и приподнять колпак над палубой, так чтобы была видна начинка. Колпак был готов, он ждал пассажира, готового сесть и привязаться, повиснуть в сердце колокола, как повисает в колоколе язык.

Туда мог поместиться человек любой комплекции: достаточно было регулировать рубезки, затужать и ослаблять пряжки и узловины. Должным образом подсупоненный, обитатель колпака мог отправляться в путь, неся дом свой на себе, а ремни придерживали окошко прямо напротив глаз, нижний же край колпака доходил путешественнику приблизительно до лодыжек.

Теперь Роберт сам имел возможность вообразить, торжествующе провозглашал фатер Каспар, что бы случилось, если бы лебедка опустила колокол вместе с подвязанным туда человеком в морскую глубь.

«Случилось бы, что пассажир бы потоп», – отвечал на это Роберт, как сказал бы любой на его месте. На что отец Каспар обвинил Роберта, что он мало еще понимает о «равновесии текучих тел».

«Ты, может, и веришь, что где-то существует пустота, как тебя учили эти выползыши из синагоги Сатаны, с которыми ты дружился в Париже. И все-таки, наверное, ты согласишься, что под колоколом не пустота, а воздух. Когда ты погружаешь колокол, под коим воздух, вода не может войти. Или там воздух, или там вода».

Это справедливо, признал Роберт. А значит, как бы глубока ни была пучина моря, человек в ней может идти и вода в колпак не вступает, хотя бы вплоть до того времени, пока человек своим дыханием не вытребует весь воздух, преобразовавши его в пар (который виден, когда дышим на зеркало). Пар же этот, будучи жиже воды, ей постепенно освобождает место – окончательное доказательство, ликовал отец Каспар, что природа не терпит пустот. Но при колоколе таких размеров у пассажира в распоряжении имеется, как подсчитал отец Каспар, по меньшей мере тридцать минут времени. Берег представлялся отдаленным, если до него плыть без лодки, но пешком эта прогулка, наверное, не будет долгой, потому что на полупути пролегает коралловый волнорез, из-за которого, кстати, шлюпке в свое время не было прямого хода к Острову и она должна была заходить в бухту за мыс. На некоторых участках рифа кораллы почти торчали из воды. Дополнительное сокращение дистанции достигалось, если наметить экспедицию на час отлива. Надо только добраться до хребта, а там, как выйдешь на место, где вода по колено, свежий и добрый воздух снова ворвется в колокол.

Но как удастся Каспару продвигаться по донной почве, должно быть, заставленной преградами, и как он подымется на скалы, отроги которых круты, а кораллы режут хуже резцов? И как добиться, чтобы колокол опустился в воду, не опрокинувшись и не вытолкнувшись из жидкости тем же манером, которым всякого ныряющего выпихивает на поверхность вода?

Отец Каспар с хитрейшей улыбкой добавил, что Роберту не пришло в голову самое важное возражение. А именно, что для погружения в воду колокола, в котором воздух, должен прийти в движение объем воды, эквивалентный объему колокола, и вес этого количества существенно превзойдет вес погружаемого тела, и образуется противность. Так вот, чтоб этого не опасаться, присчитаем к весу самого колокола и фатер-каспаровы фунты, а кроме того, наденем Металлические Подковы! И с видом человека, у которого продумано все до мелочей, Каспар вынес из неисчерпаемого трюма пару сапог с железными подпятниками по пяти дюймов, с застежками у колен. Железо должно было служить балластом, к тому же подошвы защищали ступню от острых камней. Путь в таких сапогах, разумеется, замедлялся, но зато можно было не думать, куда опираешь ногу.

«Но как же из котловины вам выбираться на берег, когда дорога пойдет резко вверх!»

«Ты не был, когда опускали якорь. Я промерил дно лотом. Нет провалов. Если бы «Дафна» прошла еще немного вперед, пропорола бы киль!»

«Но как вы удержите на голове колокол, такую тяжесть?» – не успокаивался Роберт. А отец Каспар на это, что в воде тяжесть перестает ощущаться, и Роберту тоже это следовало бы знать, и он знал бы, если бы имел опыт, толкал бы шлюпку или пробовал выудить рукой железный шарик из ванночки, он бы помнил, что тяжесть вещей в воде совсем не такая, как на воздухе.

Роберт, увидев упрямство старика, старался отдалить момент его похода. «Но даже опустивши колпак на дно журавлем, – говорил он, – как удастся отцепить его от каната? А в противном случае веревка не даст вам уйти и вы от корабля не удалитесь».