Остров Наслаждений

Лоренцо Диас не собирается лишний раз платить за чистку ковров — даже по случаю встречи с лучшим другом.

9-2. Эль Кортасар

Хозяину старого особняка есть, что сказать. Сказать не гостю, с Пако уже покончено — но своим людям.

Пусть они увидят и услышат.

Пусть об этом начнут болтать на улицах.

Каждый из «Лос Кадос» должен знать: предай семью — и будут последствия. Без разницы, кто ты — бегунок, уличный пушер, водитель, или названный брат первого человека в бизнесе. Работа босса состоит в том, чтобы периодически напоминать о столпах, на которых стоит «Лос-Кадос».

— Пако Эскудеро был достойным человеком. Достойным, слышишь меня?! Я оплакал и похоронил своего друга! Своего брата! Ты — его тень. Ты — никто. Зачем ты явился, дерьмоголовый ублюдок?! На что ты рассчитывал?! Ты просто разбил мне сердце, ёбаный хреносос! Пако давным-давно мёртв — и я не позволю опорочить его память!

— Прекрасная речь, босс! Мочить его?

— Погоди, Эрнесто. Дай ему минуту. Наш гость не зря проделал путь. Ну же, дерьма кусок, хочешь что-то сказать?

Пако выпрямляется. Начинает говорить. Сеньор Диас понимает — старый знакомый просто-напросто спятил. Ибо в его взгляде нет страха. Грязный бродяга не боится умереть. Он свихнулся — в этом нет сомнений.

— Лоренцо… прости меня. Прости меня, ради Иисуса. Я знаю тебя и знаю правила. Но прошу, отыщи силу меня простить. Отдай мне деньги. Дай мне уйти. Прошу тебя, Лоренцо. Я не хочу твоей смерти. Я не хочу убивать твоих людей. Дьявол желает подтолкнуть меня к греху — и потому, толкает к греху тебя. Это его промысел, его ремесло. Ты понимаешь, Лоренцо? Прости меня. И дай мне уйти, ради всех святы…

Кулак Диаса врезается в скулу гостя. Тот откидывается на руки громил, сплёвывает кровь на чёрную плёнку. Лоренцо ощущает что-то вроде облегчения — похоже, его друг действительно сошел с ума. Или прикидывается безумцем. Лучше поверить в то, что Пако Эскудеро свихнулся. Иначе мысль о предательстве не даст спокойно спать. Будет сжирать сердце день за днём, год за годом.

— Так ты нашел Бога? Хорошо, Пакито. Это хорошая новость. Хочешь помолиться напоследок? Давай, с этим нет проблем. Помолись за себя и за меня.

Пако закрывает глаза. Начинает бормотать, делая вид, что обращается к Иисусу. Он понимает Лоренцо. В своё время, будь он на месте патрона «Лос Кадос» — сделал бы то же самое. Завернул беглеца в моток медной проволоки. И отправил на подводную экскурсию у берегов Мексиканского Залива. Способ, которому научили дельцы из Мичиокана. Хороший способ. Тело распухает, делится на равные порции — и каждой акуле достаётся свой кусок.

Дельцы по обе стороны границы не похожи на хищных рыб. Они верят, что смогут проглотить всё — и даже больше.

***

— Снова и снова, вокруг да около. Слова, слова, слова! Пустая трата времени. Разве за этим ты выбрался из клетки? Он не слышит тебя. Он делает то, что должен делать. Тебя мучает ностальгия? Ещё немного дружеских бесед? Еще немного слов? Тебе придётся их убить, приятель. Чего ты ждешь? Разве у тебя нет других забот?

Пако не знает, что ответить. Не знает, как возразить Дьяволу. Тот стоит за спиной хозяина особняка. Держит дымящуюся сигару. Дьявол затягивается. Выпускает идеально-круглое кольцо дыма. Стряхивает пепел на ковёр. И указывает на сердце Лоренцо Диаса.

Иногда рогатый парень бывает прав.

Гораздо чаще, чем хотелось бы доброму христианину.

***

Пако всегда желал знать — убьет ли его выстрел в голову? Выстрел в упор? Смогут ли мозги забраться обратно в черепную коробку?

Он не разбирается в физиологии. Тем более, в генетике. Не имеет понятия о мутагенах, ревиталайзерах и Трансильванских абердау-фрагментах. Зато верит в чудеса, совершенные доктором Хельгой. Сейчас не время проверять, как работают её дары. Как далеко простираются его способности. Пако знает лишь о собственной нечеловеческой силе, скорости и живучести. И, разумеется, о голоде. К несчастью, первое не существует без второго. К несчастью Лоренцо и его людей.

Бродяга с немыслимой скоростью убирает голову от револьверного ствола!

Не вставая с колен — хватает руку с пушкой!

Раздаётся дикий, безумный крик. Громила вопит нечеловеческим голосом. Его глаза стекленеют от болевого шока — а рука отделяется от тела. Плечо превращается в месиво из мяса, лоскутов кожи и разорванных сухожилий. Фонтан горячей крови обдаёт Пако с головы до ног.

Пако вскакивает, держа оторванную руку словно биту для крикета!

Стоящий рядом головорез открывает рот, то ли собираясь закричать, то ли не в силах справиться с удивлением. Неразличимое движение — и кости его черепа издают громкий треск. Осколки зубов застревают в костяшках мексиканца. Нос громилы проваливается в череп, между скул открывается зияющий провал. Фарш из багровых пузырей ползёт из того, что секунду назад называлось человеческим лицом. Ещё одно тело падает на пол, захлёбываясь собственной кровью.