Остров, не отмеченный на карте

Генерал-профессор не рассердился, а скорей одобрил, что собеседник решается на скептические замечания. Он так широко осклабился, что на расстоянии, отделявшем его от Стока, это надо было воспринять не как попытку укусить, а как улыбку.

- В школьной логике одинаково невозможны и возможные невозможности и невозможные возможности, доктор Сток. Но на Нио препарируют законы природы без обращения к школьной логике. Природа, как доказал один популярный древний деятель, допускает то, что и не снилось нашим мудрецам. Наш долг воспользоваться ее щедростью. Теперь вы понимаете, какой восторг у всех нас вызвало известие, что вы совершили открытие, которое никто, нигде, никогда, никоим образом и ни для какой цели не сумеет использовать. Остальное узнаете на острове. Вы еще не бывали в так называемом раю? Уверен, наш благословенный Нио превосходит ваши самые смелые мечты о рае. Кстати, настоящий рай от острова недалеко, за нешироким проливом. Но там такой ералаш и сумятица... Впрочем, это другая проблема. Я больше не задерживаю вас, доктор Сток.

2

Доктор Альфред Сток не переставал удивляться неожиданному повороту своей жизни, пока отнюдь не радовавшей удачами. В самолете, приникая лицом к окошку и разглядывая меняющиеся краски океана, он мысленно выстраивал длинную таблицу своих неудач. В этом мартирологе прошлогодний разрыв с женой, не пожелавшей дольше испытывать лишения, числился не самым крупным, но одним из самых обидных событий: доктор Сток имел глупость - так он сам определил это для себя - чрезмерно любить эту красивую, своенравную женщину. "Каждый умирает в одиночку, - сказала жена на прощание. - Вся ваша жизнь, Альфред, - это непрерывное умирание хороших начинаний. Ведите такую жизнь без меня".

Океан был тот же и разный. Доктор Сток впервые летел над столь обширной водой, его поразило, как меняется цвет океана с каждым часом полета: на рассвете он был светлее неба, потом, к полудню, темнел, становился из желтовато-зеленого зеленовато- синим, просто синим, почти черным и снова, уже к вечеру, высветился. Теперь небо темнело, а вода светлела, она отливала золотом, и все в мире как бы перемещалось, небо уходило вниз, океан раскидывался наверху.

Устав от разглядывания океана и неба, доктор Сток рассматривал пассажиров. Внешний вид соседей не располагал к общению. Все десять мужчин были безукоризненно одеты, но доктор Сток дал бы голову на отсечение, что, будь они в каком-нибудь тряпье, можно было бы подумать, будто все они недавно бежали из тюрьмы и в скором времени будут водворены туда обратно. Интересней других выглядел сосед справа - рослый мужчина с плечами штангиста, руками боксера и лицом Мефистофеля: на бычьей шее высилась удлиненная голова с бледным морщинистым лицом, острыми глазами, могучим носом и тонкими, синеватыми, кривыми - легкой синусоидой - губами. Облик завершала выдвинутая копьем бородка и седая распатланная шевелюра, пучки жестких волос на висках вполне сходили за рожки. Мефистофель заметил, что доктор Сток нет-нет да и бросит в его сторону взгляд, и заговорил первым.

- Что я хотел сказать вам, доктор... - сказал он глуховатым чугунного звона баском.

- Альфред Сток, - подсказал доктор. - Химическая физика.

- Профессор Арчибальд Боймер, экспериментальная астрология, представился Мефистофель. - Хотя наши научные интересы далеки один от другого, уверен, вы слышали обо мне.

Об Арчибальде Боймере доктор Сток, конечно, слышал. Верховный Скакун научного товарищества "Кони Армагеддона" Норман Ковальский, друг и начальник Альфреда Стока, отозвался о Боймере кратко и содержательно: "Жуткий болван!" И тут же разъяснил свою не так доказательную, как ругательную квалификацию: "Дорогой Альфред, опыт в нашу эпоху завоевывает все позиции. Я создал экспериментальную метафизику, и в том сверхъестественного нет. Ибо метафизика - что? Нечто за физикой, так ведь по значению слов, то есть учение об общих свойствах бытия. А любую форму бытия можно сегодня промоделировать в программе компьютера, а стало быть, и подвергнуть экспериментальному исследованию. Но астрология! Это же учение о влиянии небесных светил на жизнь человека! Экспериментировать с расположением светил? Искусственно отгонять Марс от Юпитера? Приближать Венеру к Меркурию? Чушь, не правда ли?" Доктор Сток вспомнил энергичную научную ругань своего руководителя, и это отразилось на его беседе с постаревшим Мефистофелем.

- Итак, вы хотели мне что-то сказать, профессор Боймер?

- Хочу сделать маленькое предложение. Не продадите ли одну имеющуюся у вас вещицу?

Доктор Сток знал, что с незнакомыми рискованно крупно шутить, но не справился со своим дурным характером.

- Вы хотите купить мою душу? А за какую цену?

- У вас есть душа? - холодно поинтересовался специалист по экспериментальной астрологии. - И давно вы это обнаружили?

- Всю жизнь чувствовал, что за душой у меня есть только душа и никаких других достояний. Но я ее высоко ценю, - возможно, за отсутствием более ценного имущества.