Остров Немого

Открытые пространства заполняли тишину. Свет играл: то набирал силу, то прятался в тени, превращая море в палитру художника. Арне чувствовал движение ветра сквозь пальцы, когда на верхней галерее выставлял руку так, что казалось, будто он посвящает свой остров в рыцари. Иногда Арне зажимал кулак, словно пытаясь поймать ветер. Но, конечно, напрасно. Опаленная солнцем кожа лица стала нежной и тонкой, такой тонкой, что под ней проглядывали крошечные голубые жилки, по которым текла жизнь. Эта сторона лица, в отличие от той, другой, была чувствительной. Он подставлял лицо ветру: пусть подует, коснется или, как Арне любил представлять, поговорит с ним и его ранами на неизвестном языке.

Он шел по балкону, рассматривая северную часть побережья, как вдруг увидел лодку Финна Хёбаака. Та приближалась, скользя кормой по воде, ровно, не раскачиваясь в стороны. Каждый первый понедельник месяца на ней привозили продукты. Арне узнал большую фигуру Пелле Йолсена и его родственника, который встал так, что корпус лодки накренился. Они разговаривали. Арне было интересно, какой голос у Йолсена: громкий и властный, под стать его фигуре, или, напротив, тихий и робкий. При этой мысли Арне улыбнулся, но улыбка, как всегда, не задержалась на его лице. Он вернулся к фонарю, который стал холодным и влажным, а потом решил спуститься в свою каморку – небольшое помещение с письменным столом, полкой для бортового журнала, крохотной, но жаркой дровяной печью и соломенным мешком: время от времени смотритель маяка любил поспать на нем. Стены были завешены морскими картами и метеорологическими таблицами, пожелтевшими от времени.

Арне еще раз огляделся и стал спускаться: сто восемьдесят девять ступеней вели вниз, но он не слышал, как глухо они поскрипывали и как ветер со свистом скользил по ним, – смотритель маяка, как всегда, внимательно и осторожно переступал с ноги на ногу в беззвучном пространстве. Над входом в комнату на старой штукатурке виднелись следы от доски, которую недавно сняли. На ней был изображен герб шведской королевской семьи и дата окончания строительства маяка. Ее повесил, не уведомив гильдию, Понтус Эк, инженер, ответственный за строительство. Ему, в свою очередь, тоже ничего не сказали и убрали доску.

– Спрячь это где-нибудь, – обратился Пелле Йолсен к Арне, глядя на его лицо, чтобы тот смог прочитать по губам. – Я скажу, когда нужно будет вернуть ее на место.

Доска и в самом деле время от времени возвращалась – в дни инспекций или других важных визитов. В остальное время она, обернутая тканью, лежала в деревянном сундуке, на котором Арне выгравировал свои инициалы и год, когда поселился на маяке: 1816.

Карл XIII, принявший имя Карла II, короля Норвегии, умер, не оставив кровного потомства. Его сменил Карл III, бывший генерал Наполеона, – амбициозный человек по имени Бернадот, провозгласивший себя правителем Норвегии. Он вторгся в страну и жестоко расправился с робкими борцами за независимость – их становилось всё больше из-за новой конституции и нескончаемой череды королей. Только все эти имена и события казались Арне немыслимо далекими. Газеты, которые Йолсен исправно оставлял ему каждый месяц, пестрили новостями, но Арне не чувствовал связи с происходящим и равнодушно наблюдал за сменой власти – почти как если бы его остров и в самом деле был маленьким тайным королевством, которое не имело ничего общего с остальным миром. Безмолвный остров – такой же, как он.

Арне вышел из каморки, глубоко вдохнул и закрыл глаза, чтобы лучше почувствовать воздух. Он медленно направился к небольшому пирсу – его строительство стало возможно благодаря волнорезу. Тут причалила лодка, и Арне схватил трос, который ему кинул Финн Хёбаак. Лодка была загружена ящиками с едой, китовым маслом и фитилями для ламп. Арне поздоровался, сдержанно махнув рукой, и рыбак жестом ответил ему. Чем-то они были похожи. Нет, не внешне: Финн – маленький и темноволосый, а Арне – высокий, с волосами цвета топленого коричневого сыра брюнуста и бледным лицом. Их роднила любовь к одиночеству и стремление избегать общества, так что, когда им всё-таки случалось оказываться в компании, они выглядели нелепо и вели себя наигранно, словно посредственные актеры, которым досталась непосильная роль.