Читаем Остров неудачников полностью

         Приезжать родственникам в колонию Николай запретил. На праздники присылал Андрею и родителям поздравления, ничего не сообщал о своей жизни. Не сложно было догадаться, что она была нелегкой. И можно было только гадать, как все это отразилось на характере брата: – Смирение и покаяние? Переосмысление жизненных ценностей? Как-то не очень верилось, что "исправительные" учреждения, могут способствовать этому процессу. Скорее озлобленность, ненависть ко всему роду людскому.

         " И этого человека ты хочешь ввести в общину!"

         А ведь именно такие планы возникли, как только он получил сообщение. Да и Николай, возможно, ехал сюда не только для того чтобы повидаться.

         " Чтобы там ни было, ты обязан протянуть руку. Иначе грош цена твоей вере" – пытался внушить себе Андрей, но тут же в памяти всплыло: " Вылечивая крыло коршуна, берешь на себя ответственность за его клюв и когти!"

         В том, что появление в общине чужака, внесет в их счастливый мирок семена раздоров, Андрей даже не сомневался.

         Выйдя из леса на трассу, он увидел у остановочной будки коротко подстриженного крепко сложенного мужчину. Рядом, прямо на земле, стоял средних размеров чемодан.  Николай изменился, хотя и не очень сильно. Канули в небытие суд, приговор, два года разлуки. Они снова оказались на расстоянии вытянутой руки, и Андрей мог обнять брата.

– Встречай заблудшего! – приветствовал его Николай. Голос показался каким-то чужим, но возможно потому, что Андрей его просто долго не слышал. Попытку взять его чемодан Николай поначалу пресек, но потом согласился:

– Ну, понеси. Ты у нас здоровяк!

         Скользя по еще не высохшей после таяния снега дороге, они спустились к реке. Лес вокруг был еще голым безлистным. Кое-где в ложбинах чернели последние сугробы. Андрей стал рассказывать о общине. Когда подошли к мосту, похвастался, что они сделали его своими руками. Ничего не сказав по этому поводу, Николай критически осмотрел конструкцию. А когда дошли до середины моста неожиданно предложил:

– Давай посидим!

         Когда, свесив ноги, они сели на край бревенчатого настила, у Андрея сжалось сердце. Все было, как в далеком детстве, когда под надзором старшего брата родители отпускали его к реке на рыбалку. Возможно, в прошедшие два года именно эти воспоминания являлись Николаю картинами утраченного рая. И Андрей чувствовал, как испуганным вороньем разлетаются сомнения:

         " Я просто обязан уговорить его остаться!"

         Минут пять просидели, молча глядя на реку. Потом Николай первым поднялся и предложил идти. По дороге Андрей с еще большим энтузиазмом стал рассказывать о общине, о замечательных людях и о том, как здорово создавать свой маленький мир своими руками. Перед деревней на склоне холма навстречу снова попался внедорожник. Снизив скорость, дядя Миша махнул рукой Андрею и через открытое окно цепким взглядом с ног до головы просканировал его спутника.

– Это что, авторитет местный? – неожиданно поинтересовался Николай. Андрею не понравился ни вопрос, ни то, как он был задан. Замявшись, он рассказал, что дядя Миша заведует строительный фирмой и иногда подкидывает заказы.

         Наталью они застали дома. Она только что вернулась с работы и собиралась переодеваться. Увидев незнакомого человека, ойкнула и быстро натянула обратно рабочую майку.

– Ну, здравствуй, невестка! – усмехнулся Николай и по-братски поцеловал в щеку. Посмотрев внимательней на смущенную женщину, спросил:

– Ты случайно не из отцовского прихода?

         Еще больше смутившись, Наталья подтвердила, что она с матерью часто бывала в церкви, где служил священником его отец. Дальше Николай тему развивать не стал.

– Коля поживет у нас на Острове – сообщил супруге Андрей, – Я с Ильей поговорю, чтобы в резервном доме комнату выделил. Ну а если нет, здесь что-нибудь придумаем.

– Конечно, конечно – засуетилась Наталья, – У Анастасии старую кровать возьмем, белье я найду.

– А это у вас кто? – неожиданно поинтересовался Николай. Посмотрев в окно, Андрей увидел, что от крыльца второй половины дома в сторону столовой с бидоном в руках направляется Анастасия. Шла как пава, чуть покачивала бедрами, и над землей колыхался широкий подол юбки. Волосы, открывая красивую шею, были стянуты в тугой узел. Плечи покрыты цветастым платком. Прямо, красотка из девятнадцатого века!

– Соседка наша, – сообщил Андрей и в ответ тут же прозвучало:

– Познакомишь?

         Она замужем, – счел нужным пояснить Андрей, – Давид бывший хирург, а у нас кладовщик и автомеханик. Они в соседней половине дома живут.

         -Ну, тогда не надо знакомить, – усмехнулся Николай. А Наталья, чтобы замять неловкую паузу, предложила:

– А, может, пойдете в столовую? Ужин уже скоро, Надька накормит.

– Ну что, пойдем, отведаешь местной кухни! – положив руку на плечо брату, сказал Андрей.

         На небе наметились признаки заката, и творилась что-то невообразимое. Клубящиеся облака развернули настоящую небесную баталию. В изменяющихся контурах виделись то силуэты витязей, то спины и пасти драконов.

– Красиво! – задрав голову, протянул Андрей. Николай это никак не прокомментировал, и неожиданно спросил:

– Вы с супругой пополнения ждете?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза