Остров Невезения

— Сергей, я собрал 450 фунтов, — протянул он мне увесистый почтовый конверт.

Некоторые ребята не смогли сделать взнос, у них сложная ситуация, долги дома. Но, если этой суммы не достаточно, то я поднесу через пару недель, со следующей зарплаты.

— Не надо. Этого вполне достаточно. Надеюсь, все довольны нашей кооперацией? — поинтересовался я.

— Сергей, все передают тебе огромное спасибо, — эмоционально ответил он.

Для меня было облегчением слышать это. Говорил он вполне искренне и деньги отдал легко.

Но рядом сидящая Неля всем своим видом излучала неприязнь ко мне. Поджав губы, она смотрела куда-то в сторону и демонстративно не участвовала в нашем разговоре.

— Хорошо. Если всё в порядке, тогда я пойду, — собрался я оставить их.

Неля не видела и не слышала меня.

— Возникнут какие-либо вопросы, звоните, — неловко добавил я, и ушёл в свою комнату с денежной премией и тяжёлой мыслью о том, что Неля осуждает меня за это. Считает, что я бессовестно обобрал её бедных земляков.

Я вспомнил совет бабушки теннисистки и постарался выбросить из головы всякие мысли о Нелином мнении. Остро захотелось побыстрей уйти из дома куда-нибудь в паб или книжный магазин и отвлечься.

Я улизнул из дома и машинально забрёл в книжный магазин. На моём диване уже кто-то заседал. Я проверил книжную полку, убедился, что моя книга с личной закладкой пока стояла на месте. Но настроения читать не было. Я знал, что не смогу сосредоточиться на чтении и получить от этого удовольствие. Я мысленно выругался в адрес Нели и пошёл искать подходящий паб, чтобы засесть там с порцией пива.

Шагая по центральной улице, а затем по Лондон роуд, я добрёл до паба, соседствующего с отделением банка RBS. У входа в паб на тротуаре выставили объявление для прохожих о Счастливом Часе. Суть этого часа сводилась к тому, что в пабе с пяти до шести вечера посетителям наливали пиво по фунту за пинту. Кроме пятницы-субботы-воскресенья, когда посетителей всегда достаточно.

В пабе оказалось пустовато, несмотря на временные скидки. Время не то. Поэтому и заманчивые призывы на Счастливый Часок. Получив пинту светлого, я побрёл в глубину зала в поисках укромного угла. Заняв место за свободным столом в стороне от одиноких посетителей, я уткнулся носом и мыслями в бокал. Тупо и жадно потягивая холодное пойло, я вскоре почувствовал приятное ощущение, растворяющее тяжёлый внутренний комок в форме зрительного образа — хронически бледное лицо Нели с сердито поджатыми губами. Ещё пинту! Пока не истёк их Happy Hour (Счастливый Час)

To soothe the thoughts that plague me so.

Sting.[52]

Приятно отяжелев и отупев от выпитого, я оторвал глаза от бокала и огляделся вокруг. Неподалёку, через пару столов от моего, появился одиноко сидящий индус среднего возраста. Нетипичное явление для английских пабов. Признак того, что это создание восточного происхождения, росло и воспитывалось уже здесь в мягком, сыром климате вежливых, но прохладных человеческих отношений.

Я украдкой наблюдал за ним. Пинта пива, к которой он едва прикоснулся, стояла перед ним, как пропуск и объяснение его нелепого присутствия в чужом пабе.

Парень думал о чём-то своём и невесёлом. Интересно, на котором языке он это делал? Английский с неискоренимым индусским акцентом или санскрит, хинди? Субъект словно почувствовал мой немой вопрос, поднял глаза и взглянул в мою сторону. Мы встретились взглядами. Я не ощутил неловкости. Этот парень не напрягал меня. Едва заметно, приветственно кивнул ему. Он ответил тем же, с лёгкой вежливой улыбкой. И снова каждый уткнулся в свой бокал.

Я вернулся к своим, залитыми холодным пивом мыслям. Они текли конкретным русским языком; злобная, стареющая, ограниченная кавказская… Тебе ли судить меня?

Выйдя из паба, я побрёл в противоположном направлении от моего жилья. Вспомнил о Саше армянине, который когда-то приглашал меня в гости. Это было рядом. Но на пути к нему, на улочке Frederick меня отвлекли и сбили с пути. Несколько женщин стояли на углу в ожидании случайных клиентов. Во мне они увидели нуждающегося в их услугах. Оценив появившийся объект, кто-то выкрикнул в мой адрес;

— Джентльмен! Давай делать бизнес.

От меня ожидали ответа.

«Хоть я с вами совсем незнаком, и далёко отсюда мой дом… Танцевать я совсем разучился и…» — думал я, оценивая на глаз девиц.

— Сколько? — коротко отозвался я.

— Двадцать фунтов. Комната моя, — деловито объяснили мне условия тесного сотрудничества.

Девицы выглядели вульгарно. Близость такого качества не стоила двадцати фунтов и порочила мой облик советского туриста.

Их предложения обретали всё более навязчивые формы. Мне следовало бы удалиться. Я, молча, пожал плечами и пошёл далее.

— Погоди. Ты куда? — продолжали они переговоры вдогонку. На тихой улочке в вечернее время это звучало непристойно громко.

— Это слишком дорого, — ответил я, не останавливаясь.

— Хорошо, пятнадцать фунтов. Для тебя — скидка. И комната моя, здесь рядом, — пошли на встречу жлобу.

Я не реагировал. Всё это звучало отталкивающе вульгарно.