Остров Невезения

— Мне отказали в предоставлении убежища в связи с нарушением срока подачи документов в миграционную службу. Адвокатская контора, которая оказывала мне услуги, уверяет, что всё было выполнено своевременно.

— Имеешь ли ты какие-нибудь документы, подтверждающие твоё украинское гражданство? — продолжал он копать.

— У меня есть паспорт гражданина Украины, по которому я въехал в Великобританию.

Следующего вопроса от миграционных чиновников не последовало. Женщина снова уткнулась в мою тетрадь. Как в свою. Старая бюрократическая сука!

— Итак, тебе отказали в предоставлении политического убежища, и ты решил покинуть Великобританию по поддельному паспорту? — снова продолжил полицейский, не задав ожидаемого вопроса о моём украинском паспорте.

— Верно. Я считал, что окажу немалую услугу этой стране, съехав отсюда.

Тётка от миграционной службы снова взглянула на меня колючим, изучающим взглядом поверх очков, но ничего не сказала.

— Расскажи, откуда у тебя паспорт Нидерландов? — перешёл к сути дела полицейский.

— Купил, — просто ответил я, и вызвал у тётки гримасу удивления и возмущёния.

— Подробней, пожалуйста. Когда, где и у кого ты купил этот паспорт? — оживился председательствующий полицейский.

— Однажды, в одном из пабов, в Лондоне, у меня возник разговор со случайными собеседниками… — начал импровизировать я. — Они, как обычно, спрашивали меня об СССР, о жизни в современной Украине, о моих английских впечатлениях. Заговорив о сложностях выживания в Англии и социальных ограничениях для граждан Украины, они посоветовали мне просто сменить гражданство и действовать в более комфортном качестве. Так, возник разговор о возможности использовать паспорт страны Европейского союза.

Я заметил, как миграционная тётка стала рассматривать меня. В её взгляде появилось внимание и настороженность. Она явно не верила мне. Я ожидал, что она задаст вопрос, и приостановил свой рассказ.

— Продолжай, — вполне дружелюбно возник полицейский, — расскажи о своих случайных собеседниках; в каком пабе вы встретились, сколько их было, кто они, и как дальше складывались ваши отношения?

— Это был паб Георг, что находится через перекрёсток у станции метро Вонстэд, в восточном Лондоне. Двое, мужчин среднего возраста. Судя по их костюмам, языку и вопросам, которые их интересовали, это были англичане, лондонцы, вероятно, работники какого-нибудь агентства по трудоустройству или продажи недвижимости.

Расставаясь, они предложили мне оставить им мой телефон, на случай, если они смогут что-то сделать для меня.

— У тебя есть их телефоны, имена? — продолжал полицейский.

— Нет. Это была одностороння связь. Далее, я имел дело лишь с одним из них, он назвался Томом, — пришлось мне короткое имя одного из сегодняшних полицейских, игравшегося моей теннисной ракеткой.

— Просто Том? Полное имя он не называл? — пристал председательствующий.

— По-моему, Томас Мор, — попробовал я имя английского деятеля шестнадцатого века. Никто, из присутствующих, не упрекнул меня в издевательстве. (Томас Мор (Thomas More, 1478–1535, London) — английский мыслитель, один из самых известных гуманистов, основоположник утопического социализма, друг Эразма Роттердамского, автор книги «Утопия».)

Полицейский лишь что-то помечал в своей шпаргалке.

Я припомнил, что один из корпусов в жилом комплексе Барбикан, в Лодоне, был обозначен именем Томаса Мора.

— Пожалуйста, произнеси его фамилию по буквам, заинтересовался полицейский.

— Thomas More, — исполнил я просьбу, наблюдая реакцию миграционной лэди, изучающей мой конспект.

— Как всё происходило далее? — продолжил полицейский.

— Спустя несколько дней, после нашей встречи в пабе, Том позвонил мне и спросил, хотел бы я иметь голландский паспорт? Я ответил, что не против. Он сказал, что такой будет стоить мне тысячу триста фунтов, и если я согласен, то понадобится моя фотография. Я обещал подумать. Как мы договорились, он позвонил мне на следующий день. Я приготовил фото. Встретились в том же пабе. Он объяснил мне, что паспорт будет подлинный и действительный ещё достаточно продолжительный срок, более трёх лет. В нём лишь будет заменена фотография. Просил сказать мои приблизительные данные; возраст, рост, цвет глаз. Как скоро это будет готово не сказал. Об оплате вперёд не спрашивал. Меня всё устраивало.

Тётя, с моей тетрадкой в руках, внимательно слушала и продолжала смотреть на меня, как свирепая тёща на блудного зятя. Вероятно, ей бы больше понравилось, если бы в качестве сообщников я указал организованную преступную группу россиян, бывших сотрудников КГБ, или, в крайнем случае, уголовников албанцев. Но говорить такое про двух англичан, с внешностью клерков… Возмутительно!

— После этой встречи я не слышал о нём около месяца, — продолжал я.

— Как тебе показалось, эти люди занимались этим профессионально? — поинтересовался полицейский.

— Нет. Уверен, что это у них отдельный случай со мной. Вероятно, они лишь знали, кто может сделать такой паспорт. А наш разговор подтолкнул их поучаствовать в качестве посредников и что-то заработать на этом.