Остров невиновных

Он завилял огрызком хвоста… Но она не заметила, конечно, и не поняла, как он рад. Пришлось облизать ей лицо — от подбородка до лба…

— Извращенцы, — буркнул Раннер.

Кен рыкнул на него и пошел к выходу. В прихожей кивнул Джо на лежавшие на полочке ключи от машины.

— Может, на моей? — попробовала поспорить она.

Пес презрительно дернул губой, показывая левый клык и свое отношение к маленькому голубому недоразумению, в шутку названному кем-то автомобилем. Джо обиженно фыркнула, но взяла его ключи. Фаулер довольно оскалился.

Говорить в зверином облике он не мог. Но когда это мешало людям и собакам понимать друг друга?

…Нога болела. На колене проступило красноватое пятнышко — будущий синяк.

— Ушиблась?

Голос участливый. Глаза теплые, зеленые. Улыбка, которой хотелось поддаться, раствориться в ней без остатка…

Хотелось, но Марти не верила уже ничему.

— Где я? — спросила, силясь не смотреть ни в глаза ему, ни на эту его улыбку. И имени не называла. Потому что… — Как я сюда попала?

— Ты не помнишь?

Она задумалась. Зажмурилась до радужных пятен перед глазами, до боли в висках…

— Вспомнишь. Время есть.

— Время?

Было что-то про время. Время и пространство…

Марти заставила себя открыть глаза и снова оглядеться.

Комната незнакомая. Мебель дорогая. Даже видно, насколько дорогая: дерево полированное, бархатная обивка. Силуэты громоздкие, вычурные формы… Такого давно уже не делают. Очень давно.

Светильники под потолком — не электрические. И не масляные, те чадят, а тут — ровный, чуть желтоватый свет. Магия? Она сказала бы, если бы могла чувствовать.

И окна высокие, стрельчатые. Стекла в мелких переборках. За стеклами — вечер, и казалось, он тут всегда. Вечный вечер.

В простенках — картины в золоченых рамах. Портреты в основном.

А стены… Стены скругленные. Как в…

— В башне, — прошептала Марти. — Я шла в башню.

Она пошатнулась, но тот, кто стоял рядом и не пытался поддержать. Отошел в сторону, кивнув на кресло, куда она опустилась. Рухнула буквально от слабости и безысходности.

— Башня, Тина. Ты шла в башню. Зачем?

— Мне… нужно было…

Она хотела поговорить с Джо. Рассказать… о чем-то.

Это было важно, наверное, если она вышла из гостиницы после того, как решила уже никуда не ходить. В холле встретила Беллу. Попросила передать Адаму, если тот вернется раньше, чтобы подождал…

— Значит, я в башне?

Он промолчал.

Стоял перед ней — всего в двух шагах. Руки сложил на груди. Рубашка расстегнута, рукава закатаны по локоть. На шее цепочка с армейским жетоном… Волосы растрепаны — как всегда, когда он думает о чем-то и ерошит их пальцами…

Хотелось подойти, пригладить… Коснуться его щеки, замерших в рассеянной полуулыбке губ…

Неправильное желание. Как и все происходящее.

Как комната эта и вечный вечер за окнами.

— Томми?

Она отважилась произнести его имя. Томми. Том-ми… Словно волна, прокатившаяся от нее к нему и разбившаяся о невидимую стену…

— Тебе нужно вспомнить, Тина. — Он наклонился к ней. — Нужно. Но ты думаешь не о том.

— Не о том? — Боль и обида проснулись внутри, заполнили ее всю, не оставив места другим мыслям и чувствам. — Не о том?! Ты предал меня! Ты…

Марти размахнулась, собрала всю боль и все силы, чтобы ударить его. Хлестнуть по лицу, которое миг назад хотелось покрыть поцелуями и прижать к груди.

Но он успел перехватить ее руку. Сжал запястье там, где виднелся на коже рисунок печати, и запирающие руны вспыхнули огнем.

— Запомни, леди Мартина, — прошептал он ей в лицо, пока она морщилась от боли и кусала губы. — Хорошо запомни. Я никогда и никого не предавал. Я не способен на предательство, в отличие от…

Выпустил ее руку, оттолкнул от себя. Не договорил, точно забыл, что собирался сказать.

— Вспоминай, — приказал строго.

Марти уронила лицо в ладони. Голова раскалывалась. Память ускользала…

Она помнила, как вышла из гостиницы. Как шла по улицам. Как остановилась у кофейного домика Шеймуса и поздоровалась с поправлявшим вывеску хозяином.

После дошла до башни.

Двери были закрыты. Она постояла немного, не дождалась никого и собиралась уже идти назад, когда зачем-то еще раз толкнула тяжелую створку… и та вдруг подалась…

Она прошла внутрь. На первый этаж. Самый первый.

Джо там не было, но показалось…

— Ты позвал меня, — вспомнила она. — Я слышала твой голос. Прошла внутрь, в переход. Он не работал в последние дни, но я…

Сделала несколько шагов и упала. Сюда, в эту комнату. К человеку, похожему на ее Томми, но определенно — теперь она понимала, как глупо было верить в обратное, — определенно не бывшему им.

— Кто вы? — Она взглянула в его глаза.

Зеленые… но недолго. Радужка посветлела до серого и медленно налилась желтизной, сделавшись цвета яблочного вина. Тоже ненадолго. Цвет продолжил меняться, становясь насыщеннее и гуще, пока не остановился на кофейной горечи.

Волосы удлинились. Стали пышнее. Легли на плечи мягкими волнами. Не рыжие, язык не повернулся бы так сказать, — благородная медь.

И лицо сделалось другое. Старше, умнее. Может, даже красивее, чем у Томми. Породистое такое. Нос прямой, лоб высокий, кожа бледная…

— Кто вы? — повторила Марти.