Остров. Обезьяна и сущность. Гений и богиня

– И каков же ваш критерий при оценке школы? – спросил Уилл.

– Успех.

– В чем? В получении выпускниками бесплатных стипендий для продолжения образования? В их готовности к работе? В степени подчиненности местным категорическим императивам?

– Все это несомненно, – сказал мистер Менон. – Но фундаментальный вопрос состоит в предназначении наших мальчиков и девочек.

Уилл пожал плечами:

– Ответ во многом зависит от того, где вам выпало счастье родиться. Для чего, к примеру, предназначены мальчики и девочки в Америке? Ответ: чтобы стать массовыми потребителями. А следствиями массового потребления становятся средства массовой информации, массированные рекламные кампании, а также массовые заменители опиума: телевидение, транквилизаторы, позитивное мышление и сигареты. А теперь, когда до массового потребления дорвалась и Европа, каково станет предназначение ее девочек и мальчиков? Массовое потребление, как и в Америке. Россия предлагает другой ответ. Мальчики и девочки предназначены для усиления мощи государства. Вот откуда у них столько талантливых инженеров и ученых, не говоря уже о пятидесяти готовых к бою дивизиях, оснащенных всем, – от танков до водородных бомб и ракет дальнего радиуса действия. В Китае то же самое, но только в еще более широких масштабах. Зачем там нужны мальчики и девочки? Они нужны как пушечное мясо, промышленное мясо, сельскохозяйственное мясо или мясо для строительства дорог. Словом, Восток есть Восток, а Запад есть Запад – на сегодняшний день. Но ситуация может измениться двумя возможными путями. Либо Запад настолько испугается Востока, что перестанет считать своих мальчиков и девочек всего лишь массовыми потребителями и решит сделать их пушечным мясом и опорой государства. Либо же Восток окажется слишком слаб под давлением голодных до товаров масс, которым больше нравится западный образ жизни, и сменит свою политику, дав возможность мальчикам и девочкам избрать своим предназначением массовое потребление. Но это дело будущего. А на сегодняшний день эти два ответа на ваш вопрос остаются взаимоисключающими.

– Но оба этих ответа, – сказал мистер Менон, – разительно отличаются от нашего. В чем предназначение мальчиков и девочек Палы? Не в массовом потреблении и не в усилении государства. Конечно, государство должно существовать, и в нем должны удовлетворяться потребности каждого. Это безусловно. Только при таких условиях мальчики и девочки вообще получают возможность узнать свое истинное предназначение. Только при таких условиях мы можем влиять на это.

– Так в чем же состоит их истинное предназначение?

– В самореализации, в становлении как полноценных человеческих личностей.

Уилл закивал.

– «Заметки о том, Что есть Что», – заметил он. – Стань тем, кто ты есть на самом деле.

– Старый Раджа, – возразил на это мистер Менон, – имел в виду главным образом, каковы люди, если смотреть за пределы черт индивидуальности. Нас, конечно же, тоже это интересует. Но наша главная задача дать элементарное образование, а элементарное образование как раз обязано принимать в расчет индивидуальности во всем разнообразии их проявлений, размеров, темпераментов, способностей и недостатков. Индивидуальности во всем их сложном единстве – это уже предмет заботы высшей школы. Но начинается все в раннем детстве с хорошо поставленного начального образования.

– Начинается, как я понимаю, – сказал Уилл, – с первого приобщения к средству мокша?

– Стало быть, вы уже слышали о мокше?

– Я даже наблюдал его в действии.

– Доктор Роберт, – пояснила директор школы, – пригласил вчера нашего гостя посетить процедуру инициации.

– Которая произвела на меня глубочайшее впечатление, – добавил Уилл. – Когда я задумываюсь о своем религиозном обучении…

Он оставил фразу красноречиво незавершенной.

– Так вот, о чем я и говорил, – продолжил мистер Менон, – наши дети сейчас получают как бы два вида образования. Они постепенно готовятся к дальнейшему приобщению к сложному трансцендентному единству с другими чувствующими и мыслящими существами, но в то же время на занятиях в классах психологии и физиологии познают, что любой из нас обладает своим уникальным строением. Что каждый хоть чем-то, но отличается от другого, себе подобного.

– Когда я ходил в школу, – сказал Уилл, – учителя изо всех сил старались стереть подобные различия или в лучшем случае залепить трещины пластырем из навязчивых идеалов поздней Викторианской эпохи – сделать из нас образованных, но непременно играющих в футбол англиканцев. Но расскажите же мне, как вы используете тот факт, что один человек не похож на другого.