Остров. Остаться людьми. Тетралогия (СИ)

– Это – ясно. Не ясно, зачем вы это мне рассказываете. Скоро, черт вас возьми, ночь снова наступит, и мы здесь накроемся медным тазом!

Доктор решил быть терпеливым, Макаров тоже. У обоих ничего не получалось.

– Вы черта на меня не насылайте, Макаров. Вы меня слушайте.

– Я слушаю… Левша, Николай! Идите сюда! Нужно отнести Нидо… Так что там под действием силы тяжести?

– Кровь концентрируется в нижних участках тела. Ну, вот как у Нидо, к примеру. Пятна трупные должны быть на спине и ногах, а также на ягодицах.

– У вас еще полминуты, чтобы закончить рассказ о пятнистых ягодицах.

– Первые трупные пятна появляются через три-четыре часа после смерти. В течение следующих десяти часов происходит медленное перераспределение крови в трупе под действием силы тяжести. В нашем случае прошло почти двадцать часов при жаре…

– Николай и Левша пришли, – прервал Донована Макаров. – Теперь мы можем хоронить Нидо?

– Нет.

Левша посмотрел на доктора ехидно.

– Что это значит, Ватсон?

– Подите к черту! Нидо сейчас должен быть фиолетовым! – говоря вашим языком.

– А он не фиолетовый? – уточнил Николай.

– Он бледный, как саван, а местами розовый, как поросенок!

Макаров поиграл желваками:

– Вы хотите сказать…

– Я хочу сказать, что начинаю сомневаться в себе как во враче!

– Давно пора…

– Левша, помолчи, – тихо проговорил Макаров. – Нидо – жив?..

– Да. Только я не могу понять его статус. Если он в забытьи, тогда почему нет пульса и дыхания? Если в коме – то сколько он в коме еще может находиться без пульса и кислорода?

– А вот в Непале один монах есть, – перебил его Левша, – так тот уже тридцать лет не дышит и не ест. И все ему поклоняются, как богу.

– Он проснется…

Все повернули головы. За спинами Николая и Левши стоял Питер.

– Он проснется и будет жалеть об этом… – сказав это, он подошел к Берте, взял ее за руку, и они ушли.

– Только ради бога не просите его объяснять, что это значит! – умоляюще запротестовал против попыток Макарова подозвать Питера Левша. – У меня и так голова кругом идет!

– Дурдом какой-то, – уже спокойно буркнул он, когда Донован снова ушел к Нидо, а Николай с Франческо направились за рыбой. – То хоронить, то не хоронить, то умер, то не умер… Ты куда-то собрался?

– В джунгли.

– Во как. А можно узнать, зачем?

– Глупый вопрос, – Макаров с удивлением посмотрел на Левшу. – Почему ты спросил?

– Потому что, когда ты затеваешь какую-нибудь глупость, у тебя лицо светлеет.

– И как часто у меня здесь светлеет лицо?

– Не обижайся. Но Гоша в роли диггера – это глупость… Вам следовало уйти вместе.

– Я знаю, – едва слышно проговорил Макаров. – Просто я не успел его остановить. Он прыгнул вниз, а нужно было срочно выводить людей.

– Надеюсь, на небе ему лучше, чем здесь… – Левша оперся о борт и потерял взгляд где-то очень далеко от береговой линии. Он смотрел туда, где небо сходится с водой. – Знаешь, я облазил все известные высотки мира. И только там, в небе, чувствовал, что я – это я. А когда приходила пора спускаться на лифте и я ступал на землю, в меня снова заползала какая-то тяжесть…

Макаров удивленно замер и вгляделся в Левшу. Таких приступов романтической откровенности ранее он за ним не наблюдал.

– Возьми меня с собой. Без меня тебе девчонку не найти.

– Нет. Ты еще не охотник.

– Это смотря на кого охотиться. Если на бабочек, то я ей руки заверну без труда. В Бразилии я поднимался на телевышку с температурой. И ничего.

– В Бразилии есть таблетки от температуры. А здесь только Нидо. Хотя его уже нет. Впрочем, чего это я? – есть… – Макаров вспомнил слова Питера. – Я возьму Николая.

– Николай ушел за рыбой. Ты собирался слинять один, верно?

– Признаться, да, – согласился Макаров.

– У нас есть два пистолета и сорок патронов. Мы возьмем один и половину боеприпасов. Я готов, – и Левша поднял подол рубашки, показывая рукоять «беретты».

– По дороге к лестнице я хочу перехватить Гламура. Есть смысл кое-что выведать у этого парня.

– У нас нет времени на это.

Они уже бежали. В джунглях находилась та, кому помощь требовалась больше всех. Этой девочке в желтеньком платьице не рекомендовано одиночество. А компания неизвестных просто запрещена по жизненным показаниям. Ее похитили не твари, Макаров был уверен. Твари сожрали бы ее и Бориса на месте. А потом принялись бы за остальных.

– Десять секунд. А поговорю я с ним по дороге.

До Левши не сразу дошел смысл этих слов. Он усмехнулся и направился туда, где работали женщины.

– Ну вот, у Гламура праздник. Наконец-то нашелся на Острове тот, кто попытается использовать его мозг.

Он рассеянным взглядом поискал кого-то на палубе.

– Катя!

Она подошла к нему. Он видел ее желание обнять. И почувствовал свое желание эти объятия встретить. Но вместо этого протянул ей свою сумку.

– Из остающихся на авианосце доверять я могу только тебе. Сохрани это. Не отдавай никому. И спрячь, если вам всем придется уйти. Но спрячь так, чтобы ты одна знала, где сумка.

Ее взгляд стал беспокойным.

– Я сделаю все. – Она приняла сумку и закинула на плечо. – Но ты говоришь так, словно мы никогда больше не увидимся.

– Увидимся. Обязательно увидимся. Ведь ты будешь ждать?