Остров победы

– Проникся? – невесело усмехнулся Роднин. – Вот и ладненько. Оформляй командировку, получай деньги в кассе и дуй в Астрахань. Повторяю, нам нужны образцы, чтобы выявить происхождение героина. Проведем анализ, определим, откуда именно его забрасывают в Астрахань.

– Каким образом?

– По химсоставу, по технологии изготовления. Специалисты разберутся.

– А потом?

– А потом народными умельцами займутся специалисты другого профиля, – подмигнул Роднин. – По очистке воздуха на планете.

Скиф вскинул не одну бровь, а сразу две:

– Ликвидация?

– Тс-с, я ничего такого не говорил! – Роднин выставил перед собой ладони, как бы отмежевываясь от чересчур смелых выводов подчиненного. – У нас ведь правовое государство, разве ты забыл? И вообще, хватит переливать из пустого в порожнее. Если есть вопросы по существу – задавай.

– Табельное оружие брать? – с надеждой спросил Скиф.

– Получишь по возвращении. В Астрахани тебе понадобятся лишь деньги на приобретение героина, смена белья и туалетные принадлежности. Стрельба исключается.

Скиф насупился.

– Другой бы на твоем месте от восторга прыгал, а ты куксишься, – укоризненно сказал Роднин. – Считай, тебе настоящий отпуск выпал. Неужели не рад?

– Чему тут радоваться? – пожал плечами Скиф. – Неужели у вас нет для меня поручения посерьезнее? С этим заданием отлично справятся ребята из астраханского управления. Зачем мне выполнять их работу?

– Во-первых, потому что таков мой приказ. Во-вторых, астраханцы не должны знать о том, что у них под носом шустрит спец с Лубянки.

– Но почему?

– А потому что у нас нет оснований доверять тамошнему руководству, – отрезал Роднин. – Смотри, что получается. В Астрахани настоящий наркотический бум, а нам не поступило оттуда ни одного тревожного сигнала. Почему молчат?

– Рыльце в пуху? – догадался Скиф.

– Рыло, капитан, настоящее свиное рыло. Не знаю, кто именно из руководства УФСБ спускает дело на тормозах, но кто-то этим занимается. Им бы во все колокола бить, а они нам об успешной борьбе с волжскими браконьерами докладывают. – Роднин медленно повел головой из стороны в сторону. – Нет, капитан, нужно самостоятельно во всем разобраться. Никаких контактов с астраханской конторой. Поедешь инкогнито, под видом отдыхающего. Легенду сочини сам, тут особой скрупулезности не требуется. Главное – в ментовку сдуру не попади, а то потом отмазывай тебя… – Роднин встал, опираясь на стол сжатыми в кулаки руками. – Ну, все ясно? У меня дел невпроворот. Куча дел. Вагон и маленькая тележка.

Выпрямившись напротив полковника, Скиф мрачно обронил:

– Не то что у меня, бездельника.

– Кончай митинговать, капитан. Топай в кассу. Раньше сядешь – раньше выйдешь. Надеюсь, на следующей неделе увидимся. И вообще надеюсь, – сделав многозначительную паузу, Роднин закончил мысль: – На тебя.

– Спасибо за доверие, товарищ полковник! – воскликнул Скиф, удало пристукнув каблуками. – Не просрамлю чести мундира. Разрешите идти, товарищ полковник?

– Катись-катись, – махнул рукой Роднин. – Шут гороховый.

– Икорки привезти, Василий Степанович? – вкрадчиво осведомился Скиф, не спеша покинуть кабинет. В его душе кипела обида. Его, опытного спецназовца, отправляют за образцами героиновой дури, словно с этим заданием не справится любой начинающий опер! Где справедливость? Неужели Скифа плавно переводят на скамейку запасных?

Глядя в упор на полковника, он заметил, как тот постепенно меняется в лице, все больше походя на человека, находящегося на грани гипертонического криза.

– Ико… – побледневшие губы Роднина не сразу сумели выговорить простое слово. – Какой икорки?

– Осетровой, – не унимался оскорбленный в лучших чувствах Скиф. Он понимал, что переступает опасную черту, но поделать с собой ничего не мог.

– Вон! – задохнулся Роднин. – С глаз долой! Мальчишка, сопляк! Ты что себе позволяешь? Еще раз повторится подобное – пеняй на себя. Вмиг из органов вышибу. И никаких, понимаешь, гвоздей!

Белый пух на голове полковника вздыбился, от чего голова стала напоминать готовый осыпаться одуванчик. Тихо-тихо, чтобы не потревожить, казалось, наэлектризованный до предела воздух, Скиф попросил:

– Извините, Василий Степанович. Не хотел обидеть.

– Да пошел ты…

Роднин демонстративно отвернулся к окну. Под кожей на его скулах ходили желваки, словно там находилась пара крепких орешков, которые он вознамерился раскусить во что бы то ни стало.

На душе у Скифа стало гаже, чем в привокзальном сортире какого-нибудь занюханного райцентра. Понурившись, как пес, сдуру тяпнувший хозяйскую руку, он поплелся к двери, где был остановлен усталым возгласом:

– Погоди, Женя!

Это было так не похоже на то, чего можно было ожидать от полковника, что Скиф едва не споткнулся.

– Да? – спросил он, оглянувшись через плечо.