Остров Пряностей

Ну, можно попробовать, решил я, становясь огненным смерчем. И, впервые в нави, начал чувствовать… ну что что-то я перебрал. То есть было тяжело, но от Потапа потекла энергия, огненный смерч-я рывком расширился, захватывая деревеньку, фей и деревья в испепеляющие объятья.

«Вот и всё» — довольно заключил Потап, а в меня стали втягиваться лимонно-золотые искорки. — «Смотри, как эти хитрые малявки устроились».

На последнем он скинул пакет мыслеобразов, касающихся этого коллективного процепса. Довольно «хитро устроились», не поспоришь. В яви — опасны, но не сказать, чтобы запредельно. Как понял Потап, они взаимодействовали с тенью-отражением человека в нави, «беря под контроль», выводя подальше от других людей и затягивая в навь, где сжирали все фракции захваченного: тело, души, энергию. С владетелями не связывались: тотемный дух был им не «по зубам». А не умирали… ну довольно забавно выходило. Каждая конкретная фея — умирала. Но все вместе, ну или большинство, не верили в смерть этой части. И для уничтожения этого коллективного процепса нужно было одновременно уничтожить всех и сразу.

А с учётом практически совершенной маскировки, которая исчезала только в нави и только в момент «коллективного колдовства» — довольно неприятные твари.

«Не слишком» — ответил на мои мысли Потап. — «Жрецы двутелого, бешенного, да и ты вот — справятся. Если найдут».

— Ну да-а-а!!!

А заорал я потому, что стоял на пепелище, ждал, когда лимонно-золотые искорки впитаются. А эта сволочная, гнусная, мерзкая медвежатина…. В миг проявилась сзади меня в нави, отвесив смачного пенделя! Я полетел кувырком, очнувшись в кровати в особняке Аверчиков.

— Потап, ты мерзкая скотина!!! — мысленно вынес вердикт я, потирая фантомно побаливающую задницу.

«Я — спать!» — злодейски веселилась мерзкая скотина, отэманировав раскатами омерзительного храпа.

— Интересно, мы так и будем всю жизнь пинаться? — философски поинтересовался я у потолка. — Видимо — да. Без ответа я такой сволочизм не оставлю, — сам себе ответил я, поднимаясь с кровати.

Ну и потопал из комнатушки, сообщать Аверчикам, что проблема решена.

15. Пряное бычье

Сообщил поджидающим меня за столом столовой волчарам, что всё:

— Навка была, уважаемые. Больше она не будет.

— Упокоили, Михайло Потапыч?

— Упокоил, — кивнул я. — Пропавших же восемнадцать было?

— Столько и было, — кивнул Хонг.

— Значит одна тварь и упокоена, — заключил я.

— Славы Апопу! — хором поблагодарили непричастного быкоглавого Аверчики.

— Примите, почтенный Михайло Потапыч, — положил на стол кожаный мешочек Хонг.

Я к лапам прибрал, нос сунул: ювелирка, не слишком роскошная, но даже на глаз примерно в озвученных рамках. Так что кивнул Хонгу.

— И послания, уважаемый.

— Само собой, почтенный, — поднялся дядька.

За полчаса составили два послания, в процессе составления Хонг на меня удивлённо зыркал, не понимая, на кой это мне. В общем-то, не слишком нужно, конечно. Но — подстраховка, а ему не сложно. Судя по зыркам, волчара думал, что я от него дезинформацию потребую, но мне только правда была нужна. Правда, с акцентами на определённых моментах, но только то, что было. И не факт, что нужна, но пусть будет, прибрал я к лапам бумаженции.

А после мне выделили комнату. И даже какая-то Аверочка ко мне ночью под бок прошмыгнула: я, честно говоря, из-под покрывала не вылезал и не разглядывал. Пришла и пришла, досуг скрасила, ну и молодец… в смысле наоборот, но в другом смысле.

Перед рассветом встретились с ратниками у ограды, разместили шкуры и бивни на аркубулюсе, да и выдвинулись в обратный путь. Кстати, судя по робко появляющимся мелким навам — действительно, «других хреней» в окрестностях владения Аверчиков не водилось. А то было у меня некоторое… ну скорее параноистое подозрение. Вроде и фигня, но работа, раз уж взялся, должна быть сделана. Профессиональная этика такая профессиональная…

Ну да и чёрт с ним. Двигались в обратном направлении пошустрее: папоротники и трава уже успели разрастись, но лианы ещё не затянули прорубленное. И на рассвете третьего дня отряд добрался до Рачительного. Я сходу направился в губернаторский особняк, поскандалил немножко, пока через четверть часа мне не вытащили взъерошенного и заспанного ежа-дворецкого. Впихнул в его руки послание от Аверчиков, свою кривую записульку с: «Дело сделано. Видом Михайло Потапыч», — и ускакал в Запазуху. Пусть Лидарёныш сам напрягается, суетится и меня зовёт, если жить без меня не может.

Ну и отдохнул и расслабился по-человечески, повалялся, прессу почитал, Мирку по прямому назначению использовал.