Остров Пряностей

Лидари так и не проснулась, а я, зачаровав духами стоянку, оставив железного медведя на страже и напоив спящую (захочет жрать — проснётся, а нет — так похудеет, не помрёт), направился с Динькой смотреть, на что похоже преддверье джунглей.

И для начала, я начал хлюпать и проваливаться в топкую почву. Река даже не «разлилась», а равномерно покрывала почву джунглей в округе, превращая эту саму почву в непролазную топь, подло прячующуюся под травой и прочими мхами.

— Так жить нельзя, — проворчал я, выдирая лапы из болотины.

Вздохнул, полностью обернулся и рванул на четырёх лапах к деревьям: в такой позиции я почти не проваливался, точнее, почти не успевал провалиться. По пути на меня раззявила пасть какая-то крокодилина, получила плюху с огоньком и перестала скалиться. А я вскочил на дерево, скорбно оглядывая округу. Выходило, мягко говоря, нерадостно: болото оно болото и есть. Звери, видимо, откочевали на возвышенности, но насекомых и крокодилин со змеями хватает. Пробовал оскорбить действием меня только один, но всякого гадства в округе хватало. И некоторые были навью, что вообще-то в рамках биоценоза Пряного выходит не вполне верно. Духи местную живность не столько «одерживали-использовали», сколько находились с ней в этаком естественном симбиозе. И тупой агрессивности (сверх природной, само собой) они не проявляли. Самое забавное, что именно навь-змеи и навь-крокодилы от меня разбегались, а вот простые звери, как огрёбший крокодил, вполне могли пытаться нагадить.

Но это ладно. Как до Рачительного-то добираться, блин? Аркубулюс в болотине провалится по брюхо, а потом и глубже: он тяжёлый, железный как-никак. И… а что это за запах?

— Динька, а что это так пахнет? — как спросил, так и выдал целеуказание я, вися на дереве.

Мелкая метнулась и, через минуту докладывала: дупло с дикими пчёлами. А пахнет соответствующий продукт их жизнедеятельности.

— А ты сладкое любишь? — уточнил я.

«Люблю» — закивала фейка. — «Только они кусаются больно!»

— Фиг им, — хмыкнул я.

Потарзанил до дерева с дуплом, устроил прокурку-прожарку, ну и выгреб где-то половину… ну не больше двух третей сот с мёдом. Всё же не совсем я зверь, только наполовину.

И, уже отойдя от джунглей, потребил продукт. И даже с Динькой поделился (пропорционально размерам). Настроение закономерно поднялось. Правда, ни черта проще не стало, пока я не задумался. И сладкое — ТОЧНО способствует работе мозгов. Из недр памяти всплыло слово «болотоступы».

Стал я прикидывать: если на лапы аркубулюса насандалить решётку из веток, то может вполне неплохо получиться. Возиться, конечно, придётся, но альтернативы ещё хуже. Или плот на реке, как я прикидывал — вроде и неплохо, только живности в реке до чёрта, и ни черта, например, на этом плоту не заснёшь. Да и не факт что он далеко уплывёт. Или углубляться в джунгли, в обход приречных болот — подальше от реки они точно станут пролазными, вот только я заблужусь к чертям, наверняка. На побережье то выйду, скорее всего. Только мимо Рачительного с гарантией промахнусь, на сотни километров, плюс буду мотаться зигзагами, кроме рассвета и заката, когда хоть как-то можно сориентироваться по сторонам света.

В итоге стал мастерить болотоступы: нарубил веток, стал вязать и перевязывать и, в итоге, сделал что-то удобоваримое. По крайней мере, в сумерках аркубулюс прошёлся по топи, не особо проваливаясь. Останавливаться ему, конечно, нельзя — провалится к чертям, никакие болотоступы не помогут. Но гнать под полсотни, что с гарантией негативно скажется на целостности меня и груза, ему уже не нужно. Так что засыпал я пожравший мёда и достаточно довольный, а на следующее утро отправился в путь. Лидари, кстати, действительно впала в спячку-гибернацию: бледная, холодная, сердце бьётся медленно, дыхание чуть ли не тройка вдохов-выдохов в минуту. При этом — живая, естественных потребностей и их последствий не проявляет. Так что решил я тётку просто тащить и даже не поить: хрен знает, как скажется принудительное питьё-питание на явно контролируемой духом работе над телом.

Аркубулюс двигался довольно бодро, в полусотне метров от русла реки, чавкая болотоступами по тому, что тут замещало должность почвы. «Зонтик» из тонкого слоя огня помогал от дождя, а заодно — и от насекомых, что было очень неплохо. Потому что крылатые пакости пропали, но появились (или морфировали) эквиваленты, прыгучие сволочи, аналог кузнечиков.