Остров. Проект «Робинзон»

— Да уж, веселье просто бьёт ключом. Разводным. По голове. Надеюсь, этот топор того стоил?

— Ну, давай посмотрим.

Я взял инструмент в руки, скривился от боли в руке. Это оказался отличный плотницкий «Фискарс», с длинным топорищем, широким, великолепно заточенным лезвием, спрятанным в матерчатый чехольчик на липучках, поэтому не пострадавшем при падении. С другой стороны рукоять заканчивалась лапками гвоздодёра — никогда такого не видел, спорное решение, но в нашем случае не до жиру.

— Ну и где же ты, друг, вчера-то был, когда был так нужен? — Прямо-таки взвыл я, вспомнив, как забивал гвозди камнями. Что ж, теперь будет попроще.

Тренькнул КПК. Мы с Дарьей настороженно переглянулись и полезли смотреть. Вылезло сообщение: «В справочник фауны добавлен новый вид: «Азиатский шершень-убийца». Я открыл раздел, быстренько пробежался по тексту. Ничего особо нового, кроме последней строчки: «В Карелии не прижился, поэтому обитает только на Соснодубе».

— Однако. — Девушка подняла на меня глаза. — Кого они ещё сюда завезли? Анаконд? Крокодилов?

— Не знаю. Но с этой минуты стараемся очень внимательно смотреть по сторонам. Всегда. И друг от друга далеко не отходим. Неизвестно, из-под какого пня кинется какая-нибудь королевская кобра. И к Соснодубу тоже не приближаемся, всё равно возле него интересного ничего нет.

— Полностью согласна. Пошли обратно, что ли…

Вернувшись в лагерь, первым делом мы решили разобраться с вопросом оружия. Топор — хорошо, но плотницкий «Фискарс» — не боевая секира, да и с навыками владения холодным оружием у нас дело обстоит чуть хуже, чем никак. Кроме того, топор один, а нас двое. Есть ещё металлическая труба, но её тоже много не навоюешь. Немного подумав, я взял эту трубу, самый здоровый и хорошо сохранившийся гвоздь из нашей коллекции — это оказалась толстая «двухсотка» с почти начисто сбитой шляпкой. Наполовину завёл гвоздь в трубу и обухом топора сплющил её горловину, жёстко зафиксировав в ней гвоздь. Получилась убогая пика. Проводить данную процедуру, используя камень вместо наковальни и обух топора в качестве молота — удовольствие ниже среднего, а каждый удар ещё и отдавался болью в опухшей руке. Несмотря на это, я не успокоился, пока не расплющил гвоздь наподобие наконечника, и не заточил его кромки о подходящий камень. Покрутил получившееся оружие в руках, проверяя баланс, скривился. Ну да ладно, метать эту штуку всё равно нежелательно — наконечник неминуемо сломается. Протянул импровизированное «копьё» Даше.

— Держи. Будешь теперь косить под богиню Афину. Хрень, конечно, несусветная, но можно держать на удалении какую-нибудь лису или крысу.

— Спасибо. — девушка с сомнением приняла оружие, крутанула над головой, сделала выпад. — Похожа я на Зену, королеву воинов?

— Зена была брюнетка.

— Мужики… — странным тоном выдохнула подруга. — Ладно, я пойду попробую что-нибудь слепить, как и решили.

— Давай теперь чуть по-другому. — я отрицательно покачал головой. — Мне нужен будет материал из леса, и мы друг друга не будем видеть. Предлагаю сначала натаскать сюда дерева, а потом я буду ковыряться здесь, а ты у ручья — хотя бы, зона прямой видимости.

— Блиин, опять таскать брёвна? — Даша моментально погрустнела.

— Нет, сегодня будут нужны не особо толстые жерди и много лапника. Нужно сделать нормальную заднюю стенку в шалаше, навес над костром и укрытие для дров. Но сегодня у нас есть топор — это плюс.

— И твоя опухшая рука, которой ты еле ворочаешь — это минус. — закончила девушка. — Ну ладно, пойдём, что делать… Но дрова будем носить вечером!

— Логично, что. Сначала — дровяник, потом уже — дрова.

Однако, всё равно процесс занял часа три. Мне в голову пришла мысль, что с топором можно попытаться разобрать обшитый металлом щит, валяющийся на Берегу Погибших Кораблей. Так и оказалось, но выяснилось, что гвоздодёр на ручке топора настолько же полезен, насколько неудобен. Тем не менее, потратив, наверное, час времени, взмокнув и перематерив всё на свете, я его таки разобрал. Теперь у нас в распоряжении оказались шесть листов железа вроде кровельного, поржавевшие, но почти целые, размерами где-то полметра на метр, и два десятка крепких двухметровых досок. Пришлось тащить это, без преувеличения, богатство в лагерь. А потом уже вырубать жерди и лапник — впрочем, с топором это было значительно веселее, чем вчера.

День, тем не менее, подошёл к полудню, и мы, взмокшие и уставшие, решили отобедать. Я наведался к раколовке и обнаружил там двух «пассажиров», из которых решили-таки сварить суп. Раки были почищены от внутренностей, как попало поломаны вместе с хитином и положены в единственную тару, которая у нас была — наши кружки. Их залили водой, добавили немного корней рогоза и поставили на огонь.

Ожидая, пока закипит суп и погреется рыба, Даша отошла к небольшому дубку, росшему рядом, и приволокла несколько желудей, показала мне.

— Слушай, а они съедобны?