Остров пропавших душ

Я пытаюсь натянуть комбинезон, но левая нога совсем меня не слушается из-за дождя и из-за того, что я просидел всю ночь напролет. Поэтому комбинезон остается лежать на полу, и Сэйдж тут же укладывается на него, уткнувшись носом в полную всяких интересных запахов джинсовую ткань.

Очевидно, что посетителей в гостинице не осталось, и я нахожу Сесила в офисе. Он сидит за компьютером, внимательно изучая виртуальную модель погоды. То, как ураган изображен на экране, заставляет его приподнять одну бровь. Облачная спираль, которая на нем видна, слишком велика, чтобы можно было представить ее себе в реальности. Воображение приходится подстегивать изображением на экране, так же, как течение времени нужно ускорять хорошей историей.

– Может быть, тебе не стоит оставаться, – говорит Сесил. – Боюсь, что мне придется отвечать, если с тобой что-нибудь случится.

– Да ладно. Об этом можешь не волноваться.

– И все-таки мне кажется, что он может пройти мимо. Может быть, заденет нас сильным ветром, но штормовой нагонной воды не будет, – говорит Сесил, однако я знаю, что, как и я, он просто пытается найти причину для того, чтобы остаться.

– Что еще надо сделать? – спрашиваю я.

Сесил качает головой и рукой обводит стоянку перед гостиницей.

– Ураганные каникулы.

Я на секунду останавливаюсь рядом с ним, и мы вместе следим за анимацией на экране компьютера, за вращающейся воронкой теплого воздуха, медленно проглатывающей побережье.

Сесил смотрит на меня так, как будто у меня есть от него секрет.

– А как же девушка? – спрашивает он.

– Какая девушка?

– Хорошенькая. Ну, давай же, колись, старина.

– Ты о чем?

– Она что, не застала тебя? Ты становишься популярным. Сначала этот «костюм», а теперь красотка. Девчонка классно выглядит. Молодая, с каштановыми волосами! Она сказала, что ищет тебя. Была здесь вчера вечером. Не очень поздно.

Сесил открывает ящик и достает оттуда карточку.

– Я ей сказал, что сегодня ты здесь работаешь, но не стал говорить ей, что ты здесь живешь.

Я беру карточку, но фамилия на ней ничего мне не говорит. Она записана почерком Сесила, а под ней написан телефон.

– А что, имя она не назвала, только фамилию?

– Нет. Мне кажется, что нет.

– А что же она еще сказала? – спрашиваю я, еще раз посмотрев на карточку.

– Она тебя разыскивала. Просила передать тебе, чтобы ты ей перезвонил. Видно было, что она сильно волнуется. Ты просто обязан ей перезвонить. Если этого не сделаешь ты, то это сделаю я.

– И что же ты ей скажешь?

– Приглашу ее на обед.

– А сколько ей лет?

– Слегка за двадцать… Слушай, если все-таки ей позвонишь, то замолви словечко и за меня.

– Обязательно, – говорю я и слегка отворачиваюсь, потому что в здоровом глазу у меня появляется предательская влага. Я ощущаю ее даже в пустой глазнице.

– Думаю, – говорит Сесил, кивая на экран, – думаю, что я все-таки поеду. Ты тоже подумай. Можешь поехать вместе со мной.

– Да со мной все будет в порядке.

Я протискиваюсь через дверь. Небо – кипящая смесь черного, синевато-серого и свинцового цветов; ветер гнет пальмы и гонит мусор по пустым улицам. Воздух, гудящий от электричества, накрывает меня, и я начинаю чувствовать себя как в утонувшем городе. Я задергиваю шторы и запираю дверь. Сэйдж поскуливает.

Охотничий нож лежит на стойке, и я задумчиво прикладываю его лезвие к сморщенной и веснушчатой коже своей кисти. Затем убираю его в ящик и чувствую себя полным бараном из-за того, что вообще доставал его.

В своей маленькой кладовке я тянусь до верхней полки и стягиваю с нее плотный конверт, в котором хранятся мои рентгеновские снимки, сделанные в тюрьме. На них видны пятна, которые висят у меня в легких, как звезды на небе или как кусочки шрапнели, летящие назад во времени, и я чувствую, что наконец-то наступает момент, когда эта бомба взорвется.

Мне говорит об этом погода и фамилия женщины на карточке. И все это обойдется без каких-то наемных убийц, посланных, чтобы убрать меня.

Я «подрываю» косяк и вставляю его в рот. С закрытыми занавесками в комнате становится прохладно и полутемно, и Сэйдж устраивается рядом с моими ногами, прижав уши и распластав хвост по полу. По ее виду я понимаю, что она тоже чувствует мой приближающийся конец.

Скорее всего, женщина заплатила мужчине в черном «Ягуаре» за то, что он меня разыскал. Значит, наверняка у нее есть деньги, и это меня радует. Я остаюсь в комнате со своей собакой и посматриваю на небо. Больше я ничего не делаю, если не считать того, что изредка бросаю короткие взгляды на мои рентгеновские снимки и скручиваю очередную самокрутку.

Этой женщине, размышляю я, понадобится какая-то история. Может быть, она хочет, чтобы кто-нибудь объяснил ей, что же происходило в ее жизни. Она захочет узнать, что произошло за те две недели, когда ей было всего три года и когда ее забрали из дома и привезли на берег океана, где она играла в прибое, а потом смотрела мультфильмы. А потом, в один прекрасный день, ее сестра исчезла. Интересно, что в тот момент должен был чувствовать ребенок, размышляю я.

Длинная история, в которой участвуют сплошные сироты.