Остров пропавших душ

Сначала он посмотрел в глазок, а потом, когда открыл дверь, усиленно замигал на солнечном свете. Я прошел внутрь и захлопнул дверь. Рубашки на сосунке не было. У него была провислая спина и длинные руки, которые висели как плети. Внутри было темно, воняло сигаретным дымом и человеческим телом – по́том.

– Привет, ковбой, – промямлил Трэй, прежде чем упасть на постель. Он раскинул руки и уставился в потолок. Лицо его было покрыто пленкой пота, а веки подрагивали. Он уплывал, высоко и далеко. Худ он был, как сам Иисус Христос.

– Ты знаешь, где сейчас Рокки?

– Сказала… что пошла на работу. – Говорил он очень медленно.

– Что между вами произошло?

– Произошло? – Трэй сел и потер лицо. Я видел его ребра и тонкие ниточки мускулов. – Ничего не произошло, приятель. Просто провели время. Попили пивка. И я подвез ее до работы.

– Ты ей заплатил?

– Что? Приятель… – Он покачал головой и кашлянул. – Убийца цыпочками не интересуется. Въезжаешь?

Я подошел и навис над краем кровати.

– И куда ты ее отвез?

Парень продолжал смотреть в пол, свесив руки между ног.

– Да на Стрэнд. И там она слезла.

Вся его одежда из корзины для мусора была разбросана по полу; я заметил, что книги на столе открыты, а рисунки валяются по всей комнате.

Я уже было вышел из комнаты, как вдруг остановился.

– Ну, и где ты это берешь?

– Что?

– Где ты берешь наркоту, я спрашиваю. Ты вроде выглядел совсем сухим.

– А-а-а. Знаешь, она везде, надо только захотеть…

– Ты что, разжился деньгами?

Лениво подняв на меня глаза, Трэй пожал плечами и ухмыльнулся.

– Ты подумал о том, о чем мы с тобой тогда говорили? – спросил он в свою очередь.

– Ответ отрицательный. Меня это не интересует.

– Ага.

Трэй с трудом встал, порылся в корзине для мусора и вытащил оттуда майку. После этого подошел к раковине, плеснул себе на лицо немного воды и провел влажными руками по волосам.

– Видел, как ты уезжал, – заявил он вдруг.

Я подождал, пока он наденет теннисные туфли и займется поисками сигарет среди бумаг. Наконец он закурил, зажег лампу и выпустил дым так, как будто у него было сколько угодно свободного времени. Его голос звучал вполне нормально, а искусственный техасский акцент почти совсем исчез.

– Видел, как ты взвился с той газетой в руках. Я был здесь. Смотрел через глазок. Видел, как ты ее выбросил и сделал ноги.

Мне стало трудно дышать, и все внутри меня, казалось, превратилось в кусок бетона.

– А газетку-то я из мусора достал. Прочитал и понял, что звали-то тех девчонок прямо как наших. Ну, и сложил один плюс один – знаешь, как это бывает. Все очень просто.

Я заскрипел зубами и сжал кулаки. Трэй притворился, что ничего не заметил.

– Что касается меня, приятель, то у меня нет никакого желания поиметь тебя ни классическим, ни извращенным способом. Поэтому я просто рассказал тебе все. Если дело дойдет до этого…

– Дойдет до чего? – спросил я.

Сосунок наклонился вперед, подвинул к себе пепельницу и аккуратно снял пепел с уголька сигареты, покатав ее по нарезному пластиковому краю.

– Знаешь, если я здесь буду работать без партнера, то шансы попасть в переплет у меня будут гораздо выше. Тут ведь если не полиция, то кто-нибудь другой. Понимаешь? Поэтому посмотри на это с такой точки зрения: представь себе, что в какой-то момент на меня надевают браслеты и засовывают в какую-то полицейскую конуру. А у меня ломка, мне плохо, мне нужно на волю. А копам, этим уродам-садистам, оно нравится. И копы хотят укатать меня на как можно больший срок, хотят лишить меня будущего. Я в отчаянии, болен и схожу с ума. Ведь я же могу и сдаться. Я могу сказать им: «Послушайте, если вы дадите мне свободу, немножко взбодрите и забудете ваши дурацкие обвинения, то я дам вам инфу на убийцу. И я могу рассказать вам кое-что о пропавших девочках».

Костяшки моих пальцев заболели от напряжения, глазное давление стало выдавливать глаза изнутри.

А этот придурок стал играть с ножом-бабочкой, который он достал из-под вороха бумаг. Он вертел его в стороны и вверх-вниз, и маленькое лезвие блестело у него в руках. Это должно было показать мне, что за себя постоять он сможет; а потом он стал ковырять этим ножом у себя в зубах, чтобы продемонстрировать мне свое хладнокровие.

– Подумай над этим, приятель. Я уже тебе сказал, что совсем не хочу тебя поиметь. Я просто предлагаю: давай сделаем немного денег. Поможешь мне – поможешь себе. Твоя зарплата в конце составит пятнадцать штук зеленых. Давай сделаем немного денег.

Я слышал, как его голос время от времени срывается. Да и тон его стал несколько выше. Но он продолжал смотреть на вещи, лежавшие на столе, и завязывать шнурки. Моего взгляда Трэй явно избегал.

– Ну а если нет, то что ж, давай каждый попробует рискнуть по-своему.