Остров Рай

Вся прихожая оказалась завалена разнообразным барахлом и старьем, когда я наконец докопалась до источника беспокойства. Точнее нащупала что-то горячее и за шкирку потащила наружу без особенных церемоний. Секунда — и в руках оказалось голокожая, когтистая тварь, сморщенная, дрожащая и рыдающая. Она цеплялась за все подряд тонкими лапами и хвостом, плача, совсем, как человек. Я включила свет и оторопела. Ну и уродец! Сероватая кожа в бугорках, бородавках и складочках. Мутные крохотные глаза без ресниц. Два ряда мелких желтых зубок в пасти. Почти паучьи гибкие ножки. И большой вздутый живот. Много чудиков прошло через мой дом, но такого видеть не доводилось. Звереныш жался ко мне, гадостный и несчастный. Невольно захотелось утешить его, пожалеть, погладить… что я и сделала. И улыбка сама собой вылезла на лице, когда чудик перестал всхлипывать.

Мартын вертелся вокруг и орал, будто от него прятали ломтик рыбы. Я наклонилась показать добычу и удивилась второй раз. Невозмутимый кот, относившийся к тварькам с горделивым презрением, обнюхал чудика и даже лизнул его в морду. Малыш в ответ засопел и тронул Мартына мокрым черным носом. Чудеса!

На кухне зверек с равной радостью отдал дань и вчерашней картошке и ломтику колбасы и капустному листику. Наконец, я вручила ему кусок сахара и посадила в уютную банку из-под морса. Чудик спокойно обнюхал жилище и свернулся клубком на подстилке. Я пошла варить кофе. День насмарку. Похоже, чудик из бесполезных, купить его могут разве что за уродство. По шоссе за окном замелькали суетливые легковушки, прошла колонна грузных снегоуборщиков, дворники загрохотали баками, наполняя мусоровоз. Близилось утро. У кровати на тумбочке ждала книжка — приключения плоскогрудой, безмозглой американки в жестоком мире. Еще можно поваляться часочек… Я щелкнула выключателем. Неожиданно чудик снова заплакал. Он скребся в стекло и тянул ко мне тонкие лапки.

Стоило открыть крышку, малыш тут же прыгнул на руки. Такой горячий — как человечек. Под ладонью тельце зверька казалось бархатным и живым на ощупь. Он смешно хрюкал, цепко обхватив мои пальцы, терся о свитер приплюснутой мордочкой. А потом моментально уснул, расслабился, стал тяжелым. Надо было положить зверька в банку, но я не смогла. Вдруг уродцу одному страшно? Или он боится темноты? Кто знает, откуда беднягу занесло в мою кладовую…

В спальне чудик проснулся, обнюхал кровать, деловито пописал в носовые платки на тумбочке и лег на подушку, словно всегда там жил. У Мартына на морде было написано — разбудить бы нахала да задать ему трепку, но кот стерпел и ушел спать в изножье постели. Прибрав за зверьком, я еще с полчаса валялась, делая вид, что читаю. Странное ощущение — стало тепло на душе. Может, я слишком долго спала одна? Надо будет заняться… при случае… как-нибудь…

Солнце вошло в мой сон, словно фрегат в Каперну. Я открыла глаза и улыбнулась прежде, чем поняла, что новый день меня радует. Тело было послушным и сильным, мысли — ясными. Я повернула голову — чудик тоже проснулся и моргал на меня удивленными глазками. Я погладила малыша, он лизнул мне руку жарким язычком и осклабился — кажется, пробовал улыбнуться. Под локоть тут же ткнулся ревнивый Мартын. Я погладила и его. Завтракать, дети! Кошачий паштет вполне устроил обоих, зверье дружно чавкало у одной миски, пока я умывалась и приводила себя в порядок. Корм чудикам, бутерброд мне. Какие планы? А никаких! Неожиданно захотелось послать к черту привычный порядок дня почти деловой женщины. Что я и сделала.

Ванну с ароматической смесью — волшебной, безумно дорогой прихотью. Кинешь шарик размером с яблоко в теплую воду — он расплывается опаловым блеском и пахнет, как счастье. Кожа становится шелковой, душа — легкой, мысли тают, словно капельки пены на белом кафеле.

Фильм в проигрыватель. «Унесенные ветром»? «Ирония судьбы»? «Зорро»? Что-нибудь прелестное и сентиментальное — погрустить и порадоваться, отдохнуть от обыденной круговерти. Саша тоже человек, даром, что видит сквозь стены.

Надоело бездельничать? Будем считать долги. В каждом доме со временем копится куча неспешных дел. Склеить чашку, отчистить до блеска (снаружи, не изнутри) пожилую чугунную сковородку, стереть пыль с книжных полок, перебрать фотографии в старом альбоме, залатать покрывало и любимый халат. С удовольствием делать то, что приятно, что хочется прямо сейчас.

День кончается? Можно выскочить в магазин — по обветренной темной улице, мимо шального снега и бродячих собак, мимо ничьих теней вдоль обочин, мимо поздних, пустых автобусов и одиноких прохожих. В суете супермаркета набросать в тележку пестрых оберток и ярких баночек, прицениться к пузатому ананасу, добавить булочек с хрусткой корочкой и пакет заграничного сока, расплатиться на кассе — и назад в родное гнездо.