Остров разбитых сердец

– Да, – отвечаю я, протяжно выдыхая, и высвобождаю руку. – Просто демоны этого острова явились меня встретить. Почему-то здесь я всегда чувствую себя десятилетней девочкой – слабой, беззащитной и злой на весь мир.

– Макино может быть раем, а может быть и чистилищем. Все зависит от времени года, положения солнца, приливов и отливов. Поверь. Никто не знает этого лучше меня, – говорит Кертис и снова переключает внимание на дорогу.

Я удивлена. До сих пор считала, что уровень его интеллекта можно измерить стопкой для крепких напитков, но он, пожалуй, тянет на птичью ванночку.

– Вот почему «Мустанг» пользуется такой популярностью, – дальше Кертис рассказывает мне о старом баре, где зависают местные.

Официантки там носят топики с глубоким вырезом и мини-юбки. Я закатываю глаза. Нет, все-таки стопка. Определенно.

Мы двигаемся на юг. Вдоль узкой дороги тянется темный лес. Где же Кристен? Прячется на вилле Девонов? Или они с Энни уже встретились? Как Энни отреагирует, когда увидит меня? Может, наконец поймет, как я ее люблю? Что она чувствует? Почему не отвечает на мои сообщения?

Вот мы уже на окраине маленького курортного городка, освещенного фонарями. Если бы я приехала сюда в первый раз, я бы назвала эту картину живописной и старомодно причудливой, почти идиллической. Слева, на утесе, виднеются силуэты старинных особняков; они высокомерно глядят на остальные городские постройки, как будто говоря: «Мы вам не чета». По обеим сторонам улицы тянутся кондитерские, фирмы, выдающие напрокат велосипеды, хорошие рестораны, нарядные отели. Но почти все это, за редким исключением, закрыто до начала сезона. Мы проходим мимо «Мустанга». Изнутри доносится музыка.

– Даг Киз до сих пор играет здесь по субботам и воскресеньям. Повезло нам, что он не уехал с острова. Несколько лет назад одна студия предложила ему сотрудничество, но он отказался.

Я качаю головой:

– Ну и зря.

– Почему? Ему здесь хорошо.

Когда вдали показывается каркасный домик, в котором я выросла, мое сердце начинает стучать. В окне гостиной горит свет. Наверное, отец дремлет перед телевизором в своем кресле, а рядом на столике стоит пиво. Кроме Кейт, которую когда-нибудь, вероятно, причислят к лику святых, у него никого не осталось. И неудивительно. Даже Шила, вторая жена, не смогла терпеть этого человека.

Мы проезжаем еще два квартала. Кертис натягивает поводья, и лошадь переходит на мерный шаг.

– Придешь сегодня в «Мустанг»?

– Сегодня?

– Рики, еще только восемь часов, – он дружески подталкивает меня локтем, и я едва не теряю равновесие. – Ты обязательно должна прийти. Не лишай меня возможности угостить сестер Францель пивком.

– Спасибо за приглашение, но я приехала сюда не отдыхать. В понедельник снова должна быть в Нью-Йорке. Завтра уже лечу обратно. Не обижайся.

Кертис удивленно приподнимает бровь:

– Стоило ли ехать в такую даль ради одного дня?

– Ты мне вот что скажи… Моя дочь… Видишь ли, я получила странное письмо…

Останавливаюсь на середине предложения и достаю из кармана куртки фотографию Кристен, сделанную пару лет назад. Дочка лукаво улыбается, она уверена в себе, беззаботна и полна жизни. Сглотнув ком в горле, показываю снимок Кертису:

– Ты не видел ее в последнее время?

– Нет, – говорит он, и я замечаю в его глазах сострадание. – С лета не видел. Мне правда очень жаль.

Он считает ее погибшей, а меня, возможно, – сумасшедшей. Распрямляю плечи, прячу фотографию в карман и, прокашлявшись, отвечаю:

– Спасибо. Вообще-то, я приехала еще и за другой своей дочерью.

– За Энни?

– Да.

– Рики, сегодня утром я отвез ее в Сейнт-Игнас. Во второй половине дня она должна была улететь.

Поворачиваюсь к Кертису. Сердце бешено колотится.

– Нет… Ты, наверное, ошибаешься. Ты хочешь сказать, что она вернулась в Нью-Йорк?

Он пожимает плечами:

– Она собиралась ехать в аэропорт. Больше я ничего не знаю.

– Сестра была с ней?

Кертис хмурит брови:

– Нет.

Прикладываю руку ко лбу. Энни дома. Тогда где же Кристен?

– Кертис, отвези меня прямо сейчас к дому Уэса Девона. Это парень из Дартмута. Ты ведь его знаешь, да? Этой зимой он жил здесь…

Кертис мотает головой:

– Уэс уехал несколько дней назад. – Прежде чем я успеваю спросить, он прибавляет: – Один.

Глава 17. Энни

Ввосемь часов вечера Энни поднимается на борт самолета, который доставит ее в Париж. В Нью-Йорк она прилетела только после обеда и еле успела заскочить домой, чтобы взять паспорт и побросать в чемодан одежду. Отыскав свое место в салоне, Энни откидывается в кресле, надевает беспроводные наушники, закрывает глаза и слушает свою любимую женскую рок-группу «Пояс верности». Впервые за целый день она может расслабиться.

Хотя, разумеется, до полного спокойствия ей далеко. Живот подводит от страха, рука в сотый раз тянется к телефону. Но нет, Энни не будет звонить матери, не скажет: «Мама, я хочу домой!» Она осуществит задуманное, ведь это единственный способ разыскать сестру.

В «Фейсбуке» Энни оставляет для Кристен личное сообщение:

Лечу в Париж. Одна. Вот адрес. Ты можешь мне доверять. Я знаю, что ты беременна. Маме не скажу, обещаю. КРИССИ, ПОЗВОНИ МНЕ!!!