Остров Разочарования (иллюстрации И. Малюкова)

Против последней мысли Фремденгута мистер Цератод нашел существенные возражения. Во-первых, такая акция, на его взгляд, была преждевременна, а потому и вредна. Во-вторых, если ее и готовить, то следовало бы, на его взгляд, одновременно попытаться собрать демократически подготовленное совещание старейшин всех пяти деревень, конечно, без Егорычева, Смита и подпавшего под их возмутительное влияние Гамлета Брауна, и попытаться еще раз растолковать им всю историческую обреченность их неразумного сопротивления поступательному движению цивилизации. В-третьих, если и будет решено обойтись без такого совещания, что повергло бы мистера Цератода в глубокую скорбь, следовало бы все же, на его взгляд, заранее продумать оздоровительную акцию так, чтобы она в наименьшей степени расходилась с требованиями гуманности.

— Пролитие крови, буде оно представится по ходу операции необходимым, — решительно заявил он, — должно быть самым минимальным.

— Бесспорно! — согласился Фламмери.

— Второе и не менее категорическое требование, — жестко продолжал Цератод, — полное соблюдение во время оздоровительной акции всех принципов демократии и уважения к человеческой личности.

— Будет исполнено, сэр, — сказал Фремденгут.

— И никакого колониализма!.. Даже малейшего привкуса колониализма!

— Ни малейшего привкуса, сэр.

Ввиду исключительной важности обсуждаемого вопроса Цератод потребовал официального и поименного голосования.

Двое — Фламмери и Фремденгут — проголосовали «за». Цератод воздержался и потребовал для полного соблюдения демократии пригласить Мообса и Кумахера принять участие в голосовании.

Теперь четверо отдали свои голоса «за», Цератод снова воздержался.

Тем самым решение об оздоровительной акции было принято четырьмя голосами при одном воздержавшемся. Поскольку демократические принципы — обсуждение и голосование — были полностью соблюдены, Цератод заявил, что подчиняется воле большинства.

Исполнительные и трудолюбивые служаки Фремденгут и Кумахер захватили с собой бинокль и вышли на лужайку, чтобы на местности уточнить кое-какие подробности плана завтрашней операции. В общих чертах он ими уже, оказывается, был продуман заранее. («Ну, не золотые ли это парни, Цератод?» — «Мда-а-а… как вам сказать..".)

Мообс, насвистывая «Ойру», отправился в клетушку, где раньше находились в заключении пленные, и собрался прикорнуть на койке.

Фламмери, по совести говоря, собирался совершить перед сном небольшую прогулку, но Цератод (удивительно, как испортился за последние несколько дней его характер!) остановил его:

— Я хотел бы, мистер Фламмери, обратить ваше внимание на некоторую ненормальность создавшегося положения…

Фламмери раскуривал в это время сигару. Он не спеша выпустил изо рта клуб дыма и с удовольствием втянул его ноздрями в себя.

— Прекрасная все-таки вещь гавана, особенно здесь, на краю света!

— Я здесь старший по чину? — спросил Цератод, стремительно накаляясь.

— Если продолжать считать барона противником… Ну что за сигара!.. '

— Разрешите мне, по крайней мере, не считать его союзником в дипломатическом смысле этого слова!

— Хорошо… если это вам так экстренно требуется.

— А раз так, — победоносно заключил Цератод, — то мне здесь никто, слышите, никтоне может приказывать. Старший по чину офицер находится во время выполнения той или иной боевой операции там, где онсчитает нужным с точки зрения военной обстановки.

Фламмери отвечал ему невыносимо наставительным тоном:

— Вы старший по чину. Поэтому вы и должны возглавить завтрашнюю операцию.

— Я принимаю решение остаться здесь, в пещере. Будет только справедливо, если вы, как младший по чину, как капитан, пойдете завтра в Новый Вифлеем с Мообсом и обоими немцами.

— Акцию должны возглавить вы, майор Цератод.

— Капитан не может приказывать майору! — Цератод дошел почти до визга. — Это должно быть известно даже капитанам Красного креста.

— Перед вами, господин майор, не капитан, а глава острова Взаимопонимания.

Поразительно спокоен был мистер Фламмери в эти драматические минуты!

— Передо мною американец, желающий избавиться от единственного оставшегося здесь англичанина.

— От вас зависело, чтобы англичан здесь было двое.

— Вы забываете, что… — Цератод схватился за сердце.

— Идите, ложитесь спать. Завтра надо будет встать ровно в шесть утра. Пока вы дойдете до этой чертовой деревни…

— Кто вам сказал, что я пойду?.. Я категорически протестую…

— Скажите прямо, что вы боитесь, как бы вас завтра случайно не задело…

— Нет, это выскажите прямо, что выбоитесь!.. Сами боитесь…

— Да, боюсь. И поэтому пойдете вы. Не хотите же вы, чтобы я назначил руководителем завтрашней операции майора Фремденгута? Майор Фремденгут согласен. Или, может, собрать всех и проголосовать? Давайте проголосуем, а? Великая вещь — настоящая демократия! Мообс! Вставайте и позовите-ка сюда обоих наших коллег! Нам нужно кое-что проголосовать. И заодно проголосуем и вопрос о моем новом заместителе. Мне нужен человек храбрый и решительный. Фремденгут вполне подойдет. И он тоже майор.

— Я сейчас, сэр! — весело крикнул Мообс из клетушки.