Остров Россия

«Возможно, кто-то назовет меня консерватором и совком, ничего не смыслящем в рынке, – пишет по поводу этого сценария Захарьин, – но пусть хоть кто-нибудь объяснит, почему в либеральной экономике из бюджета выгоднее отдать 15 процентов какой-то суммы, чем получить в тот же бюджет – 10. Это я к тому, что фантазии правительства и видных «единороссов» хватает только на такую меру поддержки реального сектора, как субсидирование процентных ставок. Поясню на примере (цифры не точные, но сопоставимые). Допустим, какой-то крупный банк получает несколько десятков миллиардов непосредственно из бюджета под 7 процентов годовых, потом он выдает кредит сельскохозяйственным (или иным другим) товаропроизводителям под 30 процентов. При этом еще летом те же кредиты выдавались под 15, так как заемные деньги были иностранными и дешевыми. Государство принимает решение возместить половину процентной ставки – то есть 15 процентов. Что в результате? Реальный сектор ничего не выигрывает – как платил летом 15 процентов, так будет платить и теперь. Государство получает 7 процентов за пользование заемными средствами и тут же возвращает 15 – но по другому коду бюджетной классификации. Как бы там ни было, бюджет просто теряет 8 процентов (годовых) от всей суммы выданных займов. Лучше всех себя чувствует банк. Расходы по обслуживанию полученного кредита – 7 процентов, доход по выданному займу – 30. Разница – в 23 процента, из которых 8 он получает из бюджета только за то, что оказался в соответствующем списке. Можно ли было сделать это без ущерба для бюджета и реально помочь производству? Конечно, можно. Если бы направить средства не через частные банки, а через систему органов Федерального казначейства (созданную по всей стране для финансирования бюджетных учреждений). Эти органы предназначены для опосредования движения бюджетных средств. Но ведь и средства поддержки выделены из бюджета. Правда, при этом контроль за движением денег и их использованием будет абсолютным. Может быть, это и смущает власть предержащую? Кстати, если банк привлекает средства под 10 процентов, а выдает под 20, то рентабельность операции не 10 процентов, а почти 100 (при таких масштабах господдержки размером прочих расходов можно пренебречь). То есть государство, выдавая средства поддержки под 7 процентов и никак не препятствуя тому, что до конечного получателя эти деньги дойдут уже под 28, заранее обеспечивает (гарантированно обеспечивает) суммарную рентабельность по всей цепочке (два, три или чуть больше) банков в 300 процентов. Между прочим, если пересчитать вероятную прибыль от валютных спекуляций за период «плавной девальвации», то тоже получится около 300 процентов годовых. Надо понимать, что этот факт начисто отбивает охоту у банков кредитовать реальный сектор, а у реального сектора – использовать имеющиеся денежные средства на выплату зарплаты и иные похожие глупости. Что там Маркс говорил про такую норму прибыли и готовность капиталиста при запахе таких доходов?» Верно в «Капитале» отмечено, что при прибыли в 300% для капитала «нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы». «Таким образом, – делает вывод Захарьин, – данную антикризисную меру можно назвать прокризисной – вместо того чтобы стабилизировать положение в экономике, она дала мощный импульс развитию прямых спекуляций (на конвертации валюты) и больно ударила по карманам и кошелькам тех, кому конвертировать нечего».

В ходе кризиса правительство РФ провело через парламент ряд новых законов и подзаконных актов, которые должны были облегчить налоговое бремя и дать таким образом стимул производству. Но гладко было на бумаге. Дело в том, что и Федеральный закон № 224, и другие налоговые новшества, хоть и выглядят привлекательно по отдельности, при попытке соотнести их с другими нормами, весь свой напиаренный шарм теряют. Уже упоминавшийся В.Захарьин писал в связи с этим следующее: