Остров Россия

Таким образом, придя к власти, В. Путин поменял всех ключевых госчиновников, контролирующих производство и экспорт военной продукции. Но главное в другом, как писал в газете «Коммерсант-Власть» ее корреспондент К. Лантратов: «Теперь государство хочет не только управлять, но и владеть предприятиями ВПК». С приходом Путина к власти государство практически полностью прекратило приватизацию оборонки. В августе 2001 года, например, в правительстве был утвержден список из почти 500 предприятий, подлежащих продаже в 2002 году. Такой распродажи госимущества в России после окончания ваучерной приватизации больше не было. Но среди этих предприятий было лишь 20 оборонных, да и те были подобраны весьма специфически. С молотка пошли второстепенные, малопривлекательные для инвесторов предприятия, в которых государству принадлежало менее 25 % акций, а также те, у которых доля госзаказа в общем объеме продукции составляла существенно меньше 30 %. Все это означало только одно: правительство больше не хочет видеть частный капитал в оборонной отрасли. Акционирование предприятий ВПК, конечно, отнюдь не прекратилось, просто государство почти всегда стало оставлять за собой 100 % акций. Во второе президентство Путина этот курс только укрепился: вместо приватизации фактически наступила национализация. Если у государства есть выбор, кому отдать экспортный заказ, оно всегда предпочитает предприятия, контролируемые государством. Частным предприятиям остается либо переквалифицироваться на гражданскую продукцию, либо погибнуть в неравной конкурентной борьбе. В таких условиях приватизированным оборонным предприятиям выгоднее вновь стать государственными. Так случилось, например, при формировании холдинга «Вертолеты Миля», в который включили всех разработчиков и производителей вертолетов марки «Ми». Управляющей компанией холдинга стало ЗАО «Объединенная промышленная корпорация «Оборонпром», которым в равных долях владеют две госкомпании — «Рособоронэкспорт» и Государственная инвестиционная корпорация. Владимир Путин окончательно сумел довершить отлучение «семьи» от денег «Росвооружения» и «Промэкспорта» только к концу своего второго президентского срока. Хотя даже после того, как он отправил в отставку Касьянова, позиции «семьи» и связанных с ней олигархов в «оборонке» были все еще сильными. Путину удалось добиться поставленной цели только после того, как контроль за системой военно-технического сотрудничества (ВТС) был выведен из сферы правительства и сосредоточен непосредственно в руках президента. Таким образом, поток ежегодных 5 млрд. долларов и выше, которые гарантированно давала торговля оружием и военной техникой на мировых рынках, был поставлен под контроль команды чекистов и «питерцев». Всю эту решительную реконструкцию ВТС провел тогдашний секретарь Совбеза Сергей Иванов, которому предстояло затем стать министром обороны.

Закулисное противоборство бывших чекистов с генералами-бизнесменами из Министерства обороны и коррумпированным чиновничеством за монопольный контроль над экспортом оружия закончилось 18 января 2007 г. В тот день Путин подписал указ о том, что внешнеторговую деятельность в отношении всей продукции военного назначения, предусмотренной Федеральным законом от 19 июля 1998 года «О военно-техническом сотрудничестве РФ с иностранными государствами», осуществляет ФГУП «Рособоронэкспорт». Так «Рособоронэкспорт» стал единственным поставщиком российского оружия и боевой техники за рубеж. (До этого право самостоятельного выхода на мировой оружейный рынок, кроме Рособоронэкспорта, имели Российская самолетостроительная корпорация «МИГ», Научно-производственное объединение машиностроения (г. Реутов, Московская область), Конструкторское бюро машиностроения (г. Коломна, Московская область) и Конструкторское бюро приборостроения (г. Тула). Еще 18 оборонных предприятий были заняты поставками на экспорт запчастей и сервисного обслуживания эксплуатирующихся за рубежом боевой техники и оружия.) Система эта была одной из самых непрозрачных в структуре российского бизнеса. И в этой «мутной воде» водились такие монстры коррупции и воровства, что можно только удивляться, как в нашей «оборонке» вообще что-то еще осталось.