Остров Русь

Много было приключений у героев на пути,
И не все из приключений удалось им обойти.
Вот, к примеру, чудо-юдо, что Кащей на них наслал.
Где он только эту харю семимордую сыскал?
Не брала урода сабля, не помог и кладенец,
Но по счастью чудо-юдо в разговор втянул мудрец.
Накидал вопросов кучу, перессорил семь голов,
Вот и стало одним гадом лучше в меньшем из миров!

— Че-че?! — оторопел Илья, а Кубатай грозно сдвинул брови. Воха торопливо запел заново:

— Вот и стало одним гадом меньше в лучшем из миров!

— Пойдет, — вынес вердикт Кубатай, и мир был восстановлен.

А потом пришли к речушке, что Смородиной зовут,
Быстро плот соорудили и сидят, погоды ждут.
Вот подул попутный ветер, вдаль отправился их плот,
А русалки той порою затевали хоровод.
Стали петь они зазывно, призывать богатырей,
Чтобы...

— Не надо! — хлопнул кулаком по скатерти Илья. — Не пей про Добрыню! И так на сердце горестно!

Тарам-пам-пам, тарам-пам-пам,
Пам-пам-пам-пам, пам-пам-пам,

— забормотал Воха. И вдруг, изменившимся голосом, заорал:

Будь попрочнее старый таз,
Длиннее был бы мой рассказ!

— Какой таз? — поразился Иван. Смущенный Воха признался:

— Да нет, это что-то другое. Я это в былину про пиратов вставлю... Слушайте дальше...

— Дальше? — в один голос изумились богатыри. Но бояна уже несло:

Встретили в пути бояна, с ним уселись пировать,
Пару песенок послушать, удовольствие поймать.
Но не в кайф пошли былинки, неугоден стал певец,
Был он прочь с позором изгнан. Но и это не конец.
Дальше встретили девицу, ту, что силой, аки слон
Ту, что поп Гапон коварный увести хотел в полон.
Не поверили слезинкам на девических щеках,
Пару прутьев из бамбука обломали впопыхах.
Больно высекли красотку... Сердце, плачь! А горло — пой!
Больно высекли... Илюша с той поры ушел в запой.
Дальше в лес пришли дремучий, тут Алеша учудил,
Богатырь, а как ребенок, то, чего не надо, пил.
А потом судьба коварно пошутила средь болот...
И лишь трое из шестерки свой закончили поход.
Но на подступах к Кащею приключилось черте-че!
Не рискну я рассказать вам, что случилось с толмачом.
И мудрец сменил обличье, стал пушистым и с хвостом,
Впрочем, песня об Иване, мудрецы здесь не причем.
Наш Иван с Кащеем бился, много сил потратил зря,
И решил, что фрукт любимый подкрепит богатыря...
Зря Иван жевал бананы, не в бананах, видно, суть.
Фрукт сей не залечит раны, не поможет отдохнуть.
Кожура — другое дело, кожура — всему венец.
Шкурку от банана смело примени — врагу конец!

Наступила тишина. Нарушил ее Илья Муромец, привстав с места и тихо, но грозно сказав:

— Так... Былинки хитроумные сочиняем... Подтексты да идейки в них вкладываем?

— Какие идейки? — возмутился Воха, быстро закинул гитару за спину, засунул в карманы парочку авокадо и навьючил торбу. — Меня всегда ругают, что в былинах идей нет! Я первый раз в жизни идею в былину запихал!

— И в последний, — задумчиво сказал Илья, извлекая из ножен меч.

Воха торопливо зашагал от скатерти-самобранки, а удерживаемый спутниками Муромец орал ему вслед:

— Интеллигенция! Вишь, беды нам пророчишь, молокосос! А сам сало за пределы Киева вывозишь! Подрываешь экономическую мощь страны!

— Что ты так разъярился? — поинтересовался удивленный Иван, когда боян скрылся из поля зрения, а Илья немного поутих.