Остров Русь

Холмс ударил себя по лбу и хотел что-то сказать, но Кубатай, торопясь, перебил его намерение:

— Смолянин! Бегом за Гапоном! — скомандовал он. И, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, обратился к остальным: — Итак, все решено. Поспешим! И тут же завопил совсем уже дико: — Мяу!!!

— Дядя Кубатай! — Стас тревожно посмотрел на своего героя. — С тобой все хорошо? Может, поколдовать маленько? Я умею!

— Мяв-мяв-мяв!!! — затараторил Кубатай. — Нет-нет-нет!!! Быстрее — все по местам! По шкафам! По хроноскафам!

Шерлок Холмс подошел ко мне, неумело погладил по голове и сказал:

— Желаю вам удачи в жизни, юные джентльмены… Вот-с… На память. — И протянул трубку. Свою, еще дымящуюся, обкусанную на мундштуке. Представляете — настоящая трубка Холмса!

— Только не курите, — строго предупредил Ватсон. — Курение вредит вашему здоровью!

— А я как же? — обиженно надулся Стас. Тоже мне волшебник! Сам что угодно сотворить может, а подарки клянчит!

Холмс порылся в карманах, извлек оттуда шприц, с сомнением посмотрел на него, положил обратно.

— Извини, дружок, но… Ничего нет больше.

— Ну и не надо, — гордо заявил Стас. — Шарики-Малики!

В руке его возникла точно такая же, как у меня, трубка.

Я остолбенел. Что, Стас теперь навсегда волшебником останется?

А Кубатай все торопил:

— Поспешим. Попрощаемся — и по коням! — Тут он неожиданно горячо обнял Шерлока. — До свидания, Холмс. Обещаю, я часто буду про тебя читать…

— До свидания… э-э-э… лысый, — неожиданно резко ответил сыщик, с трудом освобождаясь из объятий. — Хотя вы уже не лысый. У вас уже растут волосы…^{123}

Кубатай смущенно провел ладонью по зеленому пушку. И мурлыкнул.

Остальные тоже обнимались, жали друг другу руки и лапы. Примчался Смолянин, волоча за руку ошалело повторяющего — «Я больше не буду… Я хорошим буду!» — Гапона…

А спустя пять минут мы уже мчались в хроноскафе через время и космос. Домой!

Послесловие, в котором Холмс клянется больше никогда не играть на скрипке, Кубатай получает рыбу и задание, а Стас испытывает разочарование

— …А знаете, Ватсон, — усаживаясь у камина и сняв с него огромную шотландскую туфлю с табаком, сказал мне Холмс, — я никогда больше не буду играть на скрипке!

— Почему? — слегка удивился я.

— Так… просто… Не нравится мне этот звук: м-м-мяу, м-м-мяу!

— Ну и правильно, — одобрил я друга. — Честно говоря, вы и играть-то толком не умеете.

— Знаю. — Холмс вздохнул, печально вытянул ноги к огню и поинтересовался: — Как ваш сынишка, Ватсон?

Я был поражен. Никогда, никогда Холмс не интересовался моими личными делами! И вдруг — такая заботливость! Он даже вспомнил про моего Джона…

— Все в порядке, — растроганный до глубины души, ответил я. — Очень, знаете ли, умненький мальчик.

— А как у него со здоровьем?

— Прекрасно!

— Умный и здоровый мальчик… — тихо произнес Холмс. — Жаль, жаль…

— Чего вам жаль, Холмс?

— Жаль, что такой милый ребенок будет надолго лишен материнской ласки. Видите ли, мой друг, Мэри Морстен вовсе не так невиновна в деле Агры, как мы полагали…

— Полно, Холмс! — перебил я его. — Я уже слышал эту байку!

— Да? — удивился Холмс. — Что-то с памятью моей стало.^{124} — И, неожиданно выстрелив в потолок, рявкнул: — Хадсон, кокаина!

Черная мышь, устраивающаяся для ночевки на камине, подскочила от неожиданности и с любопытством уставилась на нас.

— Сэр, срок нашего пари уже давно истек, — раздался с лестницы возмущенный голос старушки.

— Память, память, — почесал затылок Холмс. — Ну истек, ну и что. Принесите кокаина, жалко что ли…

Я с тревогой понял, что после наших удивительных приключений Холмсом вновь овладевает хандра.

— Мистер Холмс, — возникнув в дверях с принадлежностями для инъекции, произнесла Хадсон. — Там, внизу, вас ожидают пожилой джентльмен с голубым песцом на веревочке, конопатый ирландец с одной ногой и китаец в форме пожарника. Вы их примете?

Холмс выпустил клуб дыма и, слегка оживившись, сказал:

— Просите, миссис Хадсон.

— Генерал-старший сержант Кубатай! — громко объявил начальник Департамента Защиты Реальности Ережеп.

— Я!

— Выйти из строя.

Кубатай сделал шаг в направлении начальника, хотя никакого строя не было. Фраза являлась ритуальной формулой. В кабинете они были вдвоем.

— За проявленную находчивость в спасении детей из прошлого, а особенно — за успешную диверсию в цирке вам присвоено очередное звание генерал-прапорщика.

— Служу Всемирному правительству!

Ережеп вышел из-за стола и дружески пожал Кубатаю руку.

— А от себя добавлю. ДЗР-овцев много, а настоящих клоунов на Земле явно не хватает. Не подумываете ли сменить профессию?

— Честно сказать, подумываю, — смутился Кубатай. — Этот номер… с рыбкой… ну, вы читали отчет… Это, знаете ли, так приятно, когда вам хлопают…

— Что ж, чего-то подобного я ожидал. Вот и рыбку приготовил. — Он вынул из-за спины огромную банку консервов. — Как, генерал, заботливый я у вас?

Пожирая рыбу глазами, Кубатай кивнул и тихо, уютно заурчал.