Остров Русский. Книга первая (СИ)

Видимо никак не ожидал такой удачи. И то верно. Мало того, что удачно расторговался с заезжим господином, так еще и на выродке этом заработать. Выходит не зря трудился поверх жены в своё время. Боялся он продешевить и переборщить с ценой за эту никчёмную тушку одновременно. Продешевить понятно, почему боялся. Раз господин хочет купить, значит, зачем-то понадобился ему этот......., этот......., в общем это недоразумение, а вот если переборщишь, так вдруг ещё передумает. Мать попыталась вступиться, почуяв неладное, но получив жёсткий тычок, не стала перечить мужу, украдкой вытирая края глаз передником.

- Идёт, - ни секунды не медлил маг с решением, доставая из подвешенного к поясу кошеля требуемые деньги, - но продуктами в дорогу до столицы, вы его обеспечите.

Батя вздохнул сокрушённо. Видимо подумал, что продешевил всё же, но согласно кивнул и пошёл в амбар. Мать вскрикнула жалобно и заголосила раненной птицей, за что муж, проходя мимо, ещё разок приложил, чтобы заткнулась. Она и заткнулась, закусив кулак, тихонько подвывая. Такой и запомнил её Кар. Ведь видел он её тогда в последний раз.

С той поры много воды утекло. Кар повзрослел, вырос, а самое главное избавился от своей хвори. Как выяснилось впоследствии, деревенский травник так и не вылечил до конца ту злополучную болотную лихорадку, которая 'притаившись', продолжала потихоньку поедать изнутри. На тот момент, оставалось жизни год, максимум два и всё. Нет, он не стал богатырём, так и остался худосочным но, по крайней мере, во-первых, болеть перестал на постоянной основе как раньше, а во-вторых, худоба та превратилась в жилистость. В силачи, правда, тоже не выбился, за то выносливость заимел. А выносливость эта, очень даже пригодилась.

Жизнь парня, круто поменяла свое русло. Так оно и не мудрено. Из окраинной, захолустной деревушки, да в столицу. В услужение самому ректору кафедры артефакторики, магической академии, Иралию Флавскому. По началу, Кар так трусил, что даже самому теперь стыдно. Ему казалось, что этот страшный маг, его или сожрёт, или превратит в жабу зелёную, жирную и пупырчатую. Почему именно в жабу? А Хург его знает. Но почему-то именно в жабу, больше всего не хотелось, хотя в кого-нибудь другого тоже не очень, однако в неё сильнее всего. В народе про этих магов, чего только не рассказывают. Порой такие страсти выдумывают, что диву даёшься.

Нет, Иралий человечиной не питался, да и превращениями тоже не занимался. Он занимался преподавательской деятельностью, по направлению как уже было сказано, артефакторики. А кроме того, вёл исследовательскую деятельность, в направлении пространственных перемещений, собственно в этом он и был особенно силён. Все порталы, связывающие большинство городов, были именно его изобретением. Умел он и сам перемещаться, без всяких порталов. Вот только требовалось для этого так много личных запасов магической энергии, что делать это постоянно, дабы не сбивать обувь пешком, даже ему было накладно. Тут ведь какая зависимость, маг может быть хоть сколько искусным и много знающим, но его сила на прямую зависит от количества накопленной энергии. Чем больше маг может накопить, тем сильнее выйдет его заклинание и больше их подряд, он сможет активировать. Объём личного хранилища, имеет первостепенную важность. Это как с мешком картошки. Чем больше мешок, тем больше картопли в него помещается. Вот и выходит, что два одинаково обученных мага, имеют не одинаковую силу. У одного просто манны больше. Маной называют магическую энергию, которая разлита в пространстве. А магами называют тех людей, которым повезло иметь предрасположенность, к возможности оперирования этой субстанцией. В общем, запас манны Иралий мог накопить изрядный, даром что ли один из сильнейших магов государства, но тоже ведь не бесконечный. Собственно и заклинания, называются именно заклинаниями только потому, что маг голосом, вернее модуляцией вибрациями, создаваемыми голосовыми связками заставлял магическую энергию, работать в нужном для него русле. Это целое искусство. До которого Кару, как пешком до Онилы, что светит на небосводе ночами.

Но обо всём этом, парень узнал много позже, а вначале всё равно был страх. Мага, он боялся даже сильнее тех Эльфов, которых сам никогда до того не видел, за то много раз слышал от других и лицезрел их кровавые деяния. Впрочем, боялся не зря, но не того. В том смысле, что зря боялся того, о чём думал. Бояться следовало работы, которой как выяснилось, было много, очень много, а потом стало ещё больше.