Остров с кодовым замком

– Господин Огимли! – с обидой и возмущением в голосе проговорил Эдвин и всплеснул руками. – Ничего я не ломал! Вам же уже говорили, что здесь аномальная территория, где выходит из строя любая электроника.

– Да хватит мне чушь пороть! – выдал Трумэн со злым пренебрежением. – Ты меня что, за сумасшедшего принимаешь? Какая аномальная территория? Что еще у вас тут ломалось?

– Да все, что угодно! – кривя рот, сердито откликнулся Сигге. – Наши камеры видеонаблюдения ничего не могут записать. Установим, они вроде работают. Потом происходит что-то непонятное. Камеры отключаются. Более того! Все то, что ранее было записано на карту памяти, автоматически стирается с нее. Теперь вот и металлоискатель сдох, сами видите. Кстати, у вас есть сотовый? Проверьте, работает ли он.

На лице Огимли в этот момент было написано: «Послала же мне судьба этих недоумков!»

Он громко засопел, с отстраненно-многозначительным видом достал из кармана сотовый телефон, понажимал на кнопки и недоуменно завопил:

– Черт побери! Это что за дьявольщина?! Он не подает признаков жизни. Невероятно! Попробую еще раз.

Он снова надавил на кнопки и некоторое время вглядывался в монитор телефона. Мистер Трумэн так и не дождался результата и снова выдал по этому поводу серию отборных английских непечатных выражений. Он сунул металлоискатель в руки Эдвину, приказал ему продолжать поиски и направился к сталкерам, копошащимся на вершине соседней сопки.

– Пойду послушаю, чего он им там толкать начнет!.. – чуть слышно сообщил Захар, пригнулся и ушел в ближайшие заросли, держа в руке бинокль.

Гаврилин интуитивно ощущал, что ничего нового сегодня, скорее всего, уже не будет, тем не менее продолжил наблюдение за сталкерами. Судя по всему, они полностью утратили интерес к поискам архива и лишь для блезира вяловато копались на холме, создавали видимость работы.

Насколько мог расслышать Борис, парни уже всерьез начали обговаривать варианты досрочного отбытия с острова. По их мнению, они ввязались в идиотскую историю и вместо чего-то интересного занимались тупой, бесполезной работой.

Около пяти часов вечера Эдвин, самый бойкий из этого трио, громко объявил:

– Заканчиваем! Идем к лагерю и отбываем на материк. Пошел он, этот остров, куда подальше! Если Огимли хочет, пусть сам тут и остается. А я в команду дураков не записывался и делать этого не собираюсь!

Сигге и Филип горячо поддержали эту идею и поспешили следом за ним. Гаврилин огляделся и с удивлением отметил, что и другие сталкеры тоже двинулись в сторону лагеря. Как видно, они решили проигнорировать условия, выдвинутые Огимли во время утренней планерки.

Борису захотелось взглянуть, что же будет делать мистер Трумэн, дабы его подчиненные остались здесь на ночь. Поэтому он пошел туда же.

Как и следовало ожидать, начальник разрывался от ярости. Этот Огимли по своей натуре являлся персоной авторитарной, весьма амбициозной. Он даже мысли не допускал о том, что на острове вдруг возникнет стихийный бунт. Сей господин прибежал откуда-то с восточной оконечности Фишфанга, разразился яростной бранью, забегал взад-вперед, потрясая кулаками.

Однако все его громы и молнии оказались гласом вопиющего в пустыне. Сталкеры молча побросали в складскую палатку металлоискатели, щупы, лопаты; ломы и прочее оставили на песке и толпой направились к катерам.

Видимо, мистер Трумэн понял, что еще минута, и он останется на острове один. А что с ним будет, если тут и в самом деле водятся неведомые монстры?! Он как-то быстро скис и молча забрался в катер.

Через какое-то время быстроходные посудины помчались в сторону Швеции.

Гаврилин, уже не таясь, вышел из своего временного укрытия и направился к берегу, где под соснами сиротливо темнели прямоугольники палаток, перед которыми кучей валялся инвентарь, брошенный сталкерами. Борис двинулся к складской палатке, чтобы поближе рассмотреть ультрасовременные металлоискатели, разрекламированные Огимли. Он миновал хаотичную груду инструмента, из которой в разные стороны торчали черенки лопат, острые концы щупов и ломов.

Неожиданно капитан увидел у себя под ногами кусок янтаря, присыпанный песком. Один бог знает, сколько времени эта окаменевшая смола лежала здесь, никем не замеченная.

Гаврилин поднял полупрозрачный обломок, поднес его к глазам и посмотрел сквозь толщу янтаря на солнце, склонившееся к закату. Внутри этого загадочного творения древней природы солнечный свет переливался самыми разными оттенками желтого и оранжевого цветов, вносил в душу умиротворение и жизнеутверждающий оптимизм.

Борису вдруг подумалось, что их миссия на острове вовсе не безнадежна. Удача не покинет спецназовцев.

Его размышления неожиданно прервал негромкий женский голос:

– Мне тоже очень нравится янтарь.