Остров с зелёной травой (история одной экспедиции)

Неожиданно нахлынули воспоминания: похороны, шагающие под оркестровый марш солдаты, серьезные речи незнакомых людей… После вспомнила Димкину смерть, отчаяние в тот день и безысходность. Затем вспомнила Мерседес, свое фирменное «козел козельский», Димкину любовь к передничкам. Потом еще что-то из далекого прошлого, совсем уже, кажется, позабытого.

В какой-то точке этих воспоминаний будто не о своем, а о чьем-то чужом прошлом ей вдруг стало безразлично, что там у Димки было в жизни. Появившееся поначалу чувство ревности, только что с силой завладевшее ею, необъяснимым образом улетучилось, и ей захотелось выпить – всего лишь. Она обрадовалась этому легкому выходу из душевного дискомфорта и решила, что для переживаний нет причины. А по какому поводу переживать? То, что муж никогда не любил ее и всю жизнь стеснялся ее деревенских корней, при том что сам был без роду и без племени, не было для нее открытием. А что же тогда открытие? Что он лазил под юбки, когда выпадал случай? Каким же это на самом деле может быть открытием.

«Под юбки – не открытие, открытие, что под юбки прислуги, – подумала она, вспомнила Мерседес и сама же себя поправила: – И это тоже не открытие».

Она посмотрела на домработницу, Галинка крутила кольцо на пальце. Лариса Васильевна заглянула ей в заплаканное лицо, закивала и спросила с улыбкой, но без умысла обидеть или оскорбить, просто нашла себе пустячную забаву:

– Ты что же, овдовела, я гляжу? Его кольцо?

– Дмитрий Владимирович на день рождения подарил, – чуть слышно ответила Галинка, мечтая провалиться сквозь землю. – На сорок пять лет.

– На сорок пять! – со значением произнесла Лариса Васильевна. – А ведь действительно получается, что всю жизнь старых баб любил.

– Простите меня, пожалуйста, Христа ради, – Галинка тихо заплакала.

– Хватит душу скоблить. Ты же ему не специально подставилась?

Галинка кивнула и вновь заплакала.

– И часто к нему ездишь?

– На сороковой день вместе с вами были-то, – испугалась Галинка и начала оправдываться: – Сегодня вот собралась-то первый раз…

Косынка у Галинки вся намокла и облепила ей голову. Глядя на домработницу, Лариса Васильевна распорядилась:

– Повидались, и будет. Здесь недалеко ресторан есть. Пойдем, помянем.

В ресторане Галинка совсем растерялась и не знала, куда девать глаза.

Подошел официант. Лариса Васильевна сделала заказ. Через несколько минут официант вернулся с закусками и графином водки и наполнил рюмки.

– Ну, помянем нашего с тобой, – Лариса Васильевна ухмыльнулась одними губами, – Дмитрия Владимировича. Пусть земля ему будет пухом.

Они выпили. Галинка уставилась в скатерть, боясь поднять глаза. Лариса Васильевна закурила, наполнила рюмки, снова выпила, закусила грибами и посмотрела на домработницу.

– Что сидишь – вся скукожилась? Выпей, пусть ему там будет не хуже, чем здесь.

«Что он в ней нашел? – думала она, разглядывая хорошо сохранившееся, почти без морщин, лицо домработницы. – Буфетчица – та хоть красивая была. Кобель, да еще неразборчивый. Кому из наших рассказать – обхохочется ведь. Может, выгнать эту деревенскую дуру к чертовой матери на улицу… бомжам на утеху».

Галинка молчала и до еды не дотрагивалась. Глядя на нее, Лариса Васильевна решила, что держать рядом с собой безобидную работящую дурочку выгоднее и безопаснее, чем кого-либо другого.

– Не сиди без дела, закусывай, – грубо сказала она. – Не выгоню я тебя, не бойся. Ты у меня одна осталась.

– А шофер что же ваш? – осторожно спросила Галинка.

– Шофер твой леденец вчера получил и дал стрекача. Так что джип мне теперь не нужен. Продам эту махину и куплю что-нибудь поменьше. С водителем в придачу, – засмеялась Лариса Васильевна. – Нам же с тобой мужик нужен или нет?

Она еще выпила, и ей стало хорошо. Наклонилась над столом, поманила Галинку к себе и заговорщически спросила:

– А ты его любила? Только честно, не ври. Да не бойся ты, что уж теперь.

Галинка покраснела. Казалось, что кровь вот-вот начнет сочиться у нее через кожу на щеках. После кровь неожиданно ушла, Галинка побледнела, и слезы потекли у нее из глаз.

– Не мучайте меня, пожалуйста.

– Это чем же я тебя мучаю-то? Надо же, я ее мучаю, – рассмеялась Лариса Васильевна и добавила добродушно: – Ладно, не реви. Мне про тебя и так все ясно. Выпьем, – она наполнила рюмки и свалила на пустую Галкину тарелку закуску с разных блюд. – Предлагаю за будущее житье, чтоб нас не трогал никто.

– А кто вас может тронуть-то? – наморщив лоб, испугалась Галинка.

– Меня теперь любой может тронуть. Оставил меня муженек без защиты. Сын до сорокового дня без отца не дотянул, выгнали из банка.

– Что же теперь с ним будет?

– На курортах будет кутить, пока деньги не кончатся, – развязно ответила Лариса Васильевна, вздохнула и снова наполнила рюмки. – Теперь за здоровье.

Она выпила и почувствовала себя пьяной и уставшей. Ей захотелось поговорить, и в этом пропахшем пищей ресторане а-ля рюс с пошлым лубочным интерьером сидящая напротив дурочка оказалась как нельзя кстати.