Остров сбывшейся мечты

– Денни все воспринимал легко и весело. Он был остроумен. Порой саркастичен, но очень остроумен. Я была очарована. Мы увлеклись друг другом и очень быстро поженились. Но довольно скоро я обнаружила, что воспринимать «легко» означает не ценить глубоких, содержательных разговоров, особенно если речь идет о какой-то проблеме. Остроумие и сарказм превратились в язвительность. Злую и безжалостную. Он прибегал к любым средствам, только чтобы закрыть разговор, который подвергал сомнению его взгляд на вещи.

– И если все пути к диалогу были отрезаны, то могу представить, насколько сложно было выразить свою тревогу и боль, – заметил Ксандер.

– Я привыкла думать, что это моя вина, что я просто не умею воспринимать критику. Я думала, что люблю его. Но потом, как гром среди ясного неба, он вдруг сообщил, что несчастлив со мной, и ушел. Это было больно, но зато теперь я стала сильнее. Гораздо сильнее.

– И эта сила очевидна. Ты решительна, но способна к искреннему состраданию. – Он видел, как близко к сердцу Морин принимает тех, кто ее окружает, и догадывался, насколько более глубокими могли быть чувства к человеку, которого она любила. Такие чувства не проходят за одну ночь.

– Спасибо, – улыбнулась она сквозь слезы.

Он обнял ее за плечи.

– Крах семейной жизни – это всегда трагедия.

– Но мне правда сейчас гораздо лучше.

– Я верю, что это так. – Он поцеловал ее в щеку. В нос. В губы. Она сладко вздохнула и прильнула к нему, прежде чем продолжить:

– Мне не дает покоя только то, что я не увидела всей правды раньше. Это заставило меня сомневаться в себе очень долгое время.

– А теперь?

– Теперь уже гораздо лучше.

– Должно быть, тебе непросто было снова решиться выйти замуж.

– В этот раз никакой любви. А это дает мне определенное ощущение эмоциональной защищенности.

Ее слова в мгновение ока воздвигли стену между ними.

Но у него не было времени подумать над этим. К ним подошли Порша и Истон.

– Шоу начинается! – В словах Истона прозвучала легкая ирония.

Порша рассмеялась, поправляя бретельку своего платья.

– Он просто пытается сказать, что пришло время проводить вас, голубки.

Она жестом указала в сторону толпы, которая уже расступилась, освободив им путь к открытому пляжному автомобилю с водителем, ожидавшим их, чтобы отвезти в прибрежный домик в Ки-Ларго, где им предстояло провести первую ночь в качестве мужа и жены и лишь потом отправиться на Сицилию на медовый месяц.

Морин повернулась к Ксандеру. К своему мужу.

Как странно и непривычно звучало это слово. Этот день и без того был трудным для нее, а тут еще Андреа затеяла разговор о Денни.

Морин снова вспомнила о предложении работы, о котором она так и не сказала Ксандеру. Но ведь она не примет его. И все-таки следовало сообщить ему о нем.

Но тут ее размышления были прерваны, потому что Ксандер сбил ее с ног. В буквальном смысле. Сбил с ног и подхватил на руки.

* * *

Ксандер нес ее на руках к двери домика, а на них серебристым потоком лился с небес лунный свет, шумел океан, пели ночные птицы.

Пройдя через небольшую веранду, он внес свою жену в дом, опустил на пол и страстно приник к ее губам.

Он положил руку ей на бедро, и по ее телу побежали мурашки. Морин коснулась его щеки, и он, повернув голову, поцеловал ее ладошку, а ее пальцы, словно изучая, уже скользили по его лицу. Он кивнул в сторону стола в центре гостиной.

Она проследила за его взглядом и увидела корзины, заполненные подарками. Там была целая коллекция массажных масел с ароматами жасмина и ванили, лосьонов и презервативов всех цветов радуги. Судя по карточке, это был подарок Истона.

Рядом стояло ведерко со льдом и шампанским. Другая корзина была доверху наполнена шоколадом и вялеными фруктами.

Все остальное пространство на столе было уставлено блюдами, полными сыра экзотических сортов, винограда, клубники в шоколаде и крекеров.

Ксандер взял ягоду клубники и поднес Морин. Не сводя с него взгляда, она приняла сочную ягоду, с удовольствием ощущая контраст вкусов – горького шоколада и ароматной сладкой клубники. Он провел большим пальцем по ее верхней губе, а затем достал из корзины одно из масел и презерватив.

– Приступим? – спросил он негромко, слегка охрипшим голосом.

Она кивнула и последовала за ним в спальню.

По всей постели и вокруг были рассыпаны лепестки роз. Он поцеловал Морин руку, коснулся губами плеча и ключицы, пробудив во всем ее теле приятную дрожь предвкушения. Помог ей снять платье.

– Позволь мне баловать тебя. Потакать во всем. Купать в ласке и нежности. – Жестом он указал на постель.

– Ты очень добр, – пробормотала она, устраиваясь на шелковых простынях.

Он растер масло между ладоней и положил их ей на плечи.

– Расслабься, Морин. – Он разминал ее плечи, каждым движением снимая напряжение. – Все будет хорошо.

Он стал покрывать поцелуями ее шею, спину, бедра. Она обернулась к нему и, опираясь на локти, попыталась подняться, чтобы поцеловать его. Но Ксандер не дал ей подняться, уложив спиной на постель. Он дарил ей чудесные ласки: нежно гладил, сжимал груди, покрывал поцелуями все ее тело, шептал ласковые слова.