Остров Сердце

– Комиссия выбрала именно мою задачку и говорит, такая-то, пройдите на сцену! Подымаюсь, ни жива, ни мертва. Гипнотизер же! Вдруг, думаю, отсохнет что важное! Он меня за руку берет и говорит: вы про себя текст своей записочки читайте, только медленно! И, говорит, если я ошибаться стану в действиях своих, вы мне мысленно говорите, что я не так, мол, действую! Думайте! Исправляйте мои неточности! Ну, я и давай думать! Внушаю ему! А он смело так в зал шуранул и прямо к Олежке…

– Ишь ты, к Олежке! – зашелестела та же бабка, но на нее цыкнули, так всем хотелось услышать развязку этой истории.

– Ведет он меня за руку и прямиком к нашим местам. Только смотрю, он все время головой взбрыкивает, вроде в какую-то даль всматривается, ищет что-то в пространстве. Что-то странно, думаю. И давай ему про другое внушать. Говорю про себя: "иди назад на сцену, там я объявлю, что изменила задание, а ты, мол, мои мысли прочел и новое задание выполнил!" Ан нет! Шурует строго по записке! Думай – не думай, а он Олега за руку хвать… и на сцену тащит! Вот, говорит, ваша записка! Вот ваши цифры! А вот возраст девушки – ровно двадцать один год!

– Во как!

– Чего – как? Я ему и говорю: товарищ гипнотизер! Я совсем о другом думала! Вы не мысли читали, а содержание записки знали! А он, мол, вы мне сначала всю записку мысленно передали, и последующие изменения в задании воспринять было невозможно. Сила мысли, говорит, ослабла! Я его спрашиваю: а куда это вы все время поглядывали, когда я вам свои мысли передавала? Тут он разнервничался и орет, что я концерт срываю!

Я тогда: а давайте комиссию проверим! И на сцену – прыг! Беру за руку первого, спрашиваю, кто это? Мне из зала – Сенька с масложирового! Хорошо! А эта, спрашиваю… Мне из зала разъясняют!… Короче, дошла до последней тетки – накрашенная такая, вся в локонах! "Кто вы будете, тетя?" – спрашиваю!… Та молчит – и никто ее не знает! Вот, говорю!!! Она и есть его подставная партнерша, которая ему при помощи всяких знаков содержание моей записки передала!… Так что вранье все эти фокусы!

– Ты с плеча-то не руби… Он, конечно, может, и жулик. А в фокусе этом никакого обмана нету…

Все обернулись на негромкий, надтреснутый голос Полины Святкиной, которая сидела на полу, положив подбородок на колени.

– Дай-кась руку, Антонина! – продолжила старуха. – Дай, говорю, покажу кое-что!

Антонина робко протянула ладонь.

– Теперь еще раз ответь: Олег тот… грешила с ним?

– Да! – твердо ответила Шебекина, настороженно разглядывая, как старуха теребит ее ладонь в своей сухой ладошке.

– Врешь! – уверенно сказала Полина. – Как есть, врешь! Сережу своего всю жизнь дразнишь! Нехорошо! Ну-ка, отвечай! Только в глаза мне смотри. Врешь?

– Вру! – тихо призналась Антонина и вдруг сорвалась: – А зачем он так?! Я ему верная была! А он на первую сплетню повелся!

– Ну вот! – облегченно вздохнула старуха. – Давно я хотела тебя про то спросить. А то, вишь, говорят – вроде и Верка не от Сергея! А ты, дура, молчишь!

– Я и знала всегда, что он мой папа! – вклинилась Вера. – Видно же!

Антонина закрыла лицо руками…

– А фокус этот простой, – неожиданно сказала старуха. – Как там фамилия, кто к Сталину прошел?

– Мессинг!…Да сказки это!

– Ну, смотрите, коли не верите! – Полина с трудом поднялась и двинулась к двери. – Только объясните мне, старой, зачем выходить-то? Что дальше делать?

Антонина задумалась на секунду, потом спросила:

– А что, правда, выйти сможешь? Не шутишь?

Старуха отрешенно кивнула. Тогда Антонина подошла к бабе Поле и о чем-то негромко спросила ее на ухо.

– Смогу! – твердо ответила Полина Святкина. – Не вижу только ничего! Ну ладно, с божьей помощью…

Она тихо постучала сухим кулачком в дверь. Подождала… Потом снова постучала, уже настойчивее и решительнее.

Дверь распахнулась. В проеме появился затянутый в камуфляж рослый парень и молча уставился на старуху. Пока он размышлял, баба Поля сделала шажок ему навстречу и, взяв за руку, тихо сказала:

– Пошли, сынок!

Тот обмяк и помутнел взглядом.

– Отведи меня на маяк, сынок! Только медленно, милый! Старая я! Быстро пойдешь – не поспею!

Странная пара неторопливо вышла на улицу и двинулась к берегу. Бородач поддерживал старуху под локоть, поправляя то и дело автомат, который норовил сползти и мешал ухаживать за спутницей. По дороге им то и дело встречались боевики, которые провожали их взглядом, открыв рот.

Один – совсем лысый – даже окликнул товарища:

– Эй, Сайдулла! Зачем тебе эта старуха?

Тот приложил палец к губам и тихо ответил:

– К командиру идем…

Бородач показал жестом, что не может разговаривать в силу важности момента. Лысый только пожал плечами.

У входа в маяк им навстречу поднялись два рослых парня, один из которых снял оружие с предохранителя и решительно передернул затвор.

– Стой, Сайдулла! – решительно приказал он. – Ты куда? Эй, не слышишь?! Что с тобой?

Тот медленно шел к ним, участливо придерживая Полину.

– Стой! – снова приказали ему. – Брось оружие!