Остров Сердце

В этот момент в катер ударил заряд из гранатомета. Судно подлетело над водой от мощного взрыва и вспыхнуло ярким гудящим факелом. Тут же раздался второй взрыв – это подорвались бензобаки, от чего катер разлетелся на мелкие кусочки и превратился в бесформенные пылающие обломки.

– Вот и все! – вздохнул Глухов, опуская бинокль. – Я выиграл пари… Но катер жалко! – Он посмотрел на Каленина и добавил: – А слова свои про ментов беру назад: отлично воевали и погибли, как мужчины. Хотя шанса у них не было ни единого!… На верную гибель шли… Хотя нашли бы их, все одно шлепнули…А так – по-мужски вышло!

Он подозвал пальцем переводчика и резко приказал:

– Значит, так: трупы найти и мне показать! Это первое! Теперь второе! Вывести на берег нескольких мужчин и расстрелять! Так, чтобы видели все: и те, что здесь, и те, что с того берега за нами наблюдают. Ясно? Пусть все поймут, что любое неповиновение карается смертью! Сколько наших погибло, трое? Расстрелять в три раза больше!

– Погодите! – схватил его за руку Каленин. – Это бесчестно! Вы же офицер! Вы сказали, что поговорить хотели…

– Не нарывайся! – насупился Глухов. – Я делаю то, что считаю нужным! Безнаказанно убивать моих людей я не позволю!…Выполнять!

– Стойте! – снова вмешался Каленин, холодея от страха. – Они, эти милиционеры, уже были на острове, когда вы его захватили?

– Ну! – Глухов не понял, куда он клонит.

– Значит, не они на вас напали, а вы на них! – храбро заявил Каленин. – Они защищались и свою жизнь спасали. За что же людей расстреливать?

– На идиота ты не похож,- задумчиво произнес Глухов, внимательно разглядывая Каленина. – Ты всерьез болтаешь про то, кто на кого напал, или это шутка такая дурацкая?

– Конечно, всерьез! – искренне ответил Каленин.

Глухов еще раз внимательно посмотрел Каленину в глаза, как бы пытаясь что-то понять, а потом неожиданно улыбнулся:

– В этот раз пусть будет по-твоему! Пока ты у меня в гостях, расстрелы отменяются…Оставьте-ка нас с этим джентльменом! – обратился Глухов к своим подчиненным. – Минут так на двадцать! – Он повернулся к Беркасу и тихо проговорил: – Охота мне рассказать, как такие вот депутаты, подлецы-министры да сволочи генералы, жизнь мою искалечили…

– Да не депутат я…

Глухов силой усадил его на стул и плюхнулся напротив.

Чеченская рулетка Максима Глухова

Биография у него складывалась удачно. В начале восьмидесятых закончил Ачинское военное авиационно-техническое училище, лучшим курсантом выпуска. Сыграл свадьбу с Натальей, миниатюрной красавицей, которая на цыпочках едва доставала мужу до плеча, и вместе с молодой женой отправился к месту службы. Часть его стояла под Магдебургом – в Германии, точнее сказать, в Германской Демократической Республике.

Служба в Германии заметно отличалась от той, что несли однокурсники Глухова, оставшиеся в родной стране.

В Союзе армия потихоньку разлагалась. В ней царили пьянство и показуха, поэтому выкрашенная к приезду начальников трава ценилась куда выше, чем реальная боеготовность части. Летчики летали все меньше, появились перебои с горючим. Техника старела и не ремонтировалась годами, а условия жизни военных и их семей в некоторых частях были просто скотскими.

Здесь все было иначе. За дисциплиной строго следили, но и платили военным, по тем меркам, совсем неплохо. Максим с Натальей сразу же получили уютную двухкомнатную квартиру в военном городке…

Потом в Москве грянула перестройка и ее разгульные волны докатились до Германии, да так мощно накрыли ее грязной пеной, что все безобразия, творившиеся дома, проявились здесь с утроенной силой.

На глазах молодого подполковника рушилось то, чему он собирался служить всю жизнь. Он брезгливо наблюдал, как расторопные прапорщики, поощряемые старшими командирами, растаскивают военное имущество. А жена поняла, что муж не хочет приспосабливаться к новым условиям жизни. И сбежала. Даже не сбежала, спокойно ушла, собрав на глазах мужа чемодан и оставив все его подарки.

Глухов чуть не сошел с ума от того, что жена ушла не тайком и не по безумной любви (это еще можно было бы как-то понять), а с вызовом и нескрываемым презрением. Он несколько дней подряд страшно пил и впервые в жизни не вышел на службу, за что получил строгача от командира части. Командир, правда, тоже был не из трезвенников, но гордился тем, что голову не теряет и вверенным подразделением руководит, по его выражению, "несмотря на булькающие в голове триста граммов белой".

Через неделю Глухов смог убедить жену встретиться и поговорить.

Сидели в маленьком кафе. Еще совсем недавно персонал тут был приветлив и предупредителен, а теперь всем видом давал понять, что времена изменились, советским военным пора собирать манатки и сваливать в свой Союз. В воздухе носилась идея объединения Германии, а значит, и неизбежного скорого ухода советских войск.

Наталья курила и нервно поглядывала на часы.

– Торопишься? – спросил Глухов.

– Мидхат сегодня вечером улетает в Москву. Много дел…

– Воровать дело непростое! – мрачно согласился Глухов. – Сядет он рано или поздно! Тогда что?