Остров Сокровищ

С этими словами он повернулся и вышел.

– Трелони, – внезапно проговорил доктор. – К своему изумлению я убедился, что у вас в команде всего два надежных человека – это капитан Смоллетт и Джон Сильвер.

– Относительно Сильвера я с вами совершенно согласен; что же касается этого несносного враля, то я считаю его поведение недостойным мужчины, моряка и англичанина.

– Ладно, – усмехнулся доктор, – увидим!

Когда мы вышли на палубу, то увидели, что матросы уже взялись перетаскивать оружие и порох на корму. За ними присматривали штурман Эрроу и капитан.

Мне очень понравилось, как мы разместились по-новому. На корме, ближе к середине, было устроено шесть кают, которые соединялись проходом со стороны левого борта с камбузом[13] и баком[14]. Сначала предполагалось, что эти помещения займут капитан, штурман, Хантер, Джойс, доктор и сквайр. Но теперь в двух из них поселили меня и Редрута, а капитан и Эрроу устроились на палубе в тамбуре над трапом, который так расширили, что он мог сойти за каюту. Там оказалось достаточно места, чтобы повесить два гамака. Штурман Эрроу, кажется, остался доволен таким размещением. Возможно, у него тоже были сомнения насчет команды, но это всего лишь предположение, так как он очень недолго пробыл на нашем судне.

Мы все усердно трудились, перетаскивая бочонки с порохом и устраивая наши каюты, когда на судно прибыли в шлюпке последние матросы, а с ними и Долговязый Джон Сильвер.

Он взобрался на палубу с обезьяньей ловкостью и, как только заметил нас, закричал во всю глотку:

– Эй, парни! Что это вы затеяли?

– Мы перемещаем на ют[15] порох и оружие, Джон, – ответил один из матросов.

– Зачем, черт побери?! – занервничал Долговязый Джон. – Ведь этак мы прозеваем утренний отлив!

– Это мой приказ, – сухо отрезал капитан. – Ступайте-ка лучше вниз, Сильвер, и позаботьтесь об ужине.

– Есть, сэр, – ответил Сильвер и, прикоснувшись ладонью к треуголке, резво запрыгал по направлению к камбузу.

– Сильвер – славный человек, капитан, – заметил доктор.

– Вполне возможно, сэр, – ответил капитан Смоллетт. – Осторожней, парни! – крикнул он матросам, которые катили бочонок с порохом. И тут же, заметив, что я стою без дела, накинулся на меня:

– Эй, юнга! – крикнул он. – Прочь с палубы! Ступай к повару, он найдет тебе дело.

Спускаясь на камбуз, я слышал, как он громко сказал, обращаясь к доктору:

– Я не потерплю никаких любимчиков на судне!

Уверяю вас, в ту минуту я совершенно согласился со сквайром и возненавидел капитана от всей души.

Глава 10 Плавание

Суматоха на шхуне продолжалась целую ночь – нужно было все привести в порядок. С берега то и дело прибывали на шлюпках друзья и знакомые сквайра вроде мистера Блендли, чтобы проститься и пожелать ему счастливого плавания и благополучного возвращения. В «Адмирале Бенбоу» мне никогда не приходилось столько работать, и я едва таскал ноги от усталости.

Наконец, на рассвете боцман засвистал отплытие, и команда кинулась поднимать якорь. Если бы я устал и вдвое сильнее, и тогда бы не ушел с палубы – настолько было интересным все вокруг: отрывистые команды капитана, резкий звук боцманской дудки, матросы, суетящиеся в тусклом свете судовых фонарей.

– Эй, Окорок, затяни-ка песню! – крикнул один из матросов.

– Только старую, – поддержал другой.

– Ладно, парни! – отозвался Долговязый Джон, стоявший на палубе с костылем под мышкой. И вдруг затянул ту, что была мне хорошо знакома:

Пятнадцать человек на сундук мертвеца…

Вся команда тотчас грянула хором:

Йо-хо-хо, и бутылка рому!

С последним «хо» якорь был поднят на палубу, а вымбовки выдернуты из кабестана.

В ту минуту я невольно вспомнил нашу старую гостиницу, и мне даже почудился в матросском хоре хриплый голос покойного капитана. Затем якорь был укреплен на носу, ветер наполнил паруса, и берег начал удаляться. Еще до того, как я спустился в каюту, чтобы вздремнуть часок, «Эспаньола» вышла из Бристольского залива в открытое море и взяла курс на Остров Сокровищ.

Я не стану описывать подробности нашего плавания. Все обстояло благополучно. Мореходные качества шхуны были выше всяких похвал, команда оказалась опытной, а капитан хорошо знал свое дело. Но прежде чем мы достигли Острова Сокровищ, произошли некоторые события, о которых я считаю своим долгом рассказать.

Прежде всего, штурман Эрроу оказался даже хуже, чем думал о нем капитан. Он не пользовался никаким авторитетом, матросы ему не подчинялись. А через несколько дней после отплытия он начал появляться на палубе в явно нетрезвом виде: глаза его блуждали, щеки горели, а язык заплетался. Капитану в таких случаях приходилось с позором отправлять его в каюту. Иногда мистер Эрроу падал и расшибался, после чего целый день валялся в каюте. Иногда он протрезвлялся на день-другой и тогда более-менее справлялся со своими обязанностями.