Остров спокойствия

– Ты выпущен под честное слово, – сказал Рид, ведя пса в дом. – Если будешь гадить в доме, жевать что-нибудь, кроме того, что я дам тебе сам, то придется пересмотреть условия условно-досрочного освобождения. Отнесись к этому серьезно.

Пес обнюхивал спальню, то и дело поглядывая на Рида, пока он переодевался в свои самые потрепанные спортивные штаны, старую толстовку и пару кроссовок, которые не успел выбросить.

Потому что Риду предстояла очень грязная работа.

Он вывел пса на улицу, взял шланг и шампунь. И провел первые десять минут, сражаясь с мокрым псом, который скулил, трясся и пытался сбежать от этого кошмара с мылом и водой. В конце концов пес подчинился, глядя на Рида глазами, в которых читалась боль от такого предательства.

Когда подъехала Симона, она застала их обоих мокрыми и не особенно довольными друг другом.

– Не подходи близко. Мы грязные.

– Сюзанна Дорси рассказала Хильди, а та рассказала Сиси, что ты взял бездомную собаку.

– Он освобожден под честное слово. – Рид безжалостно провел по собаке струей из шланга, чтобы смыть шампунь и подохших блох. – И сейчас его освобождение висит на волоске.

– У него милая мордаха.

– Да, все так говорят. Еще он покусан блохами и болеет глистами.

– Над ним издевались, Сюзанна сказала.

– Да. Это тоже.

Симона прошла к дому и села на ступеньки, потому что пес смотрел на нее так, словно ждал, что Симона может кинуть камень ему в голову.

– Сиси просила меня его сфотографировать и прислать ей.

– Подожди, пока он станет более презентабельным.

– У него красивый окрас, вроде каурой лошади.

– Говорят, в нем есть какой-то кунхаунд.

– Ты любишь собак?

– Конечно. Когда я был маленьким, у нас был свой пес. Моя сестра назвала его Фриски – мы с братом не успели наложить вето. Хорошая была собака. Умерла незадолго до того, как я уехал в колледж. А ты?

– Мы не могли завести ни собаку, ни кошку. У мамы аллергия. Или так она говорит, – я не верю. Ты оставишь его у себя?

– Не знаю. Я ведь редко бываю дома.

Он отпустил пса, чтобы взять старое полотенце, и собака воспользовалась этим, чтобы отряхнуться от воды, – забрызгав Рида с ног до головы.

Под смех Симоны Рид вытер полотенцем собственное лицо.

– Пора в душ.

– Ты только что его принял.

– Вот тебе. – Он стал быстро тереть собаку полотенцем. – Как тебе это?

В ответ пес завилял хвостом и лизнул Рида в лицо.

– Конечно, конечно, теперь мы друзья.

Симона смотрела, как мужчина, смеясь, растирает пса полотенцем, а пес виляет хвостом и лижет его лицо. Если прежде она сомневалась, то сейчас, глядя на эту картину, она поняла, что влюбилась.

Глава 22

Патрисия решила, что хочет профессионально задокументировать свою историю, и только один человек подходил под ее требования. Селина Макмаллен была прямо там, в «Даун-Ист», и сделала карьеру на том, что ей удалось снять видео с этим идиотом Полсоном.

Кто может быть лучше?

Кроме того, Селина отнеслась к ней с некоторым уважением во время того интервью к юбилею. Даже похвалила то, как она выглядела и как говорила, хотя, конечно, Патрисии пришлось делать несчастное, грустное лицо.

Сейчас все будет иначе, по-настоящему. И когда ее истинное интервью попадет на кабельное телевидение и в Интернет, люди наконец узнают, у кого имеются мозги, у кого имеются настоящие обиды.

Патрисия написала что-то вроде сценария и попрактиковалась. При этом она была так впечатлена собственным талантом рассказчика, что решила: когда она закончит дело и обоснуется во Флориде, она напишет киносценарий о своей жизни.

Все устроив, все подготовив, все проверив, она позвонила.

– Селина, слушаю.

– Не вешайте трубку, – дрожащим голосом прошептала Патрисия. – Не звоните в полицию.

– Кто это?

– Пожалуйста, мне нужно с кем-нибудь поговорить. Я напугана!

– Если хотите со мной поговорить, назовите свое имя.

– Это… это Патрисия. Патрисия Хобарт. Пожалуйста, не звоните в полицию!

– Патрисия Хобарт? – недоверчиво переспросила Селина. – Докажите.

– Вы зашли в комнату… вы назвали ее «зеленой комнатой»… перед интервью о годовщине в июле прошлого года. Вы сели рядом со мной и сказали, что, если я когда-нибудь вспомню что-нибудь о моем брате, любую мелочь, о чем я не рассказала полиции, я должна позвонить по этому номеру.

– Я слушаю вас, Патрисия, – взволнованно ответила Селина. – Я рада, что вы мне позвонили.

Патрисия услышала шорох, представила, как Макмаллен хватает диктофон, ноутбук. И улыбнулась.

– Я не знаю, что мне делать!

– Скажите мне, где вы. ФБР вас ищет. И полиция.

– Все не так, как они говорят, совсем не так, совсем. Я не знаю, что происходит. Я не понимаю. Я сбежала только потому, что боюсь. Я хочу сдаться, но сначала мне нужно с кем-нибудь поговорить. С кем-то, кто выслушает и расскажет правду. – Она добавила прерывистые рыдания. – Вы не знаете, не знаете, что они со мной делали.

– Кто?

– Мои бабушка и дедушка. О Боже, мне нужно кому-нибудь рассказать. Я не могу всю жизнь быть в бегах… Но кто мне поверит?

– Расскажите мне. Я вам верю. Что они с вами делали?