Остров страсти

— Пожалуйста, не сердись на меня, — жалобно произнесла Кэти, когда Марта поставила поднос с шоколадом и теплыми круассанами ей на колени. — Ты и папа — единственные друзья, которые у меня, кажется, остались. Если и ты покинешь меня, что же я буду делать?

— Никто и не собирается вас покидать, мисс Кэти, — добрая старушка торопливо откликнулась на печальный надрыв в ее голосе. — Это всегда так бывает. Когда ждешь ребенка, становишься маленько раздражительной, а тут еще этот пират, сердца у него нет! Когда я вижу, как вы изменились, я его убить готова, знать бы только, где его сыскать.

— Марта, пожалуйста! — крикнула Кэти, до крови закусив губу. Любое упоминание имени Джона отзывалось у нее в сердце пронзительной болью. Марта и сэр Томас, как правило, в разговорах тщательно обходили эту тему. И хотя Кэти делала все возможное, чтобы изгнать из своих мыслей его худощавое лицо, зачатый им ребенок все сильнее шевелился внутри нее, не давая девушке забвения и покоя. Образ Джона Хейла начинал преследовать ее и ночью и Днем, словно привидение, обреченное вечно скитаться в недрах ее памяти.

— Прошу прощения, мисс Кэти.

Марта была готова откусить себе язык за то, что нечаянно напомнила Кэти причину всех ее невзгод. Вдруг девушка улыбнулась своей няне с неожиданной теплотой, понимая, что Марте нелегко выносить ее грустный вид.

— Какое платье мне сегодня надеть? — этот вопрос был призван привлечь внимание Марты к более мирским заботам и блестяще в этом преуспел. Марта не могла скрыть радости, видя, что ее подопечная наконец-то проявляет интерес к своей внешности. Обычно она позволяла Марте самой выбрать для нее платье, даже не трудясь взглянуть на стоявшее в углу зеркало, когда ее туалет бывал завершен. Конечно, Марте приходилось признать, что выбор у девушки был небогатый. Выдуманная история ее вдовства заставляла Кэти носить платья черного цвета, которые нельзя было украсить ни ленточкой, ни букетиком цветов. Вдобавок леди Стэн — " хоуп сочла, что молодой безутешной вдове не к лицу носить любые драгоценные украшения, кроме простенького обручального кольца. С неодобрением обводя взглядом мрачное однообразие девичьего гардероба, Марта не удивлялась скверному настроению своей любимицы. Такие наряды вогнали бы в уныние любую молодую барышню.

— Вот это шелковое платье очень милое, — покривив душой, произнесла Марта.

Кэти не дала себя обмануть.

— Для похорон, — проворчала она, свесив ноги с кровати, чтобы Марта помогла ей одеться.

Сегодня был особенный день. От Кзти требовалось произвести впечатление самой высоконравственной и образцовой вдовы. По заведенному обычаю, в новогодний день друзья, родственники и знакомые обменивались визитами. Леди Стэнхоуп постановила, что Кэти — так как в ее нынешнем положении она не могла никуда выезжать — должна была оставаться в гостиной и принимать всех визитеров. Спрятав девушку от гостей, говорила леди Стэнхоуп, они только дадут новую пищу для слухов, и во избежание кривотолков Кэти должна в этот день являть собой ангела во плоти.

Держа в голове наставления леди Стэнхоуп, Марта аккуратно уложила золотистые длинные волосы Кэти в скромный пучок на ее макушке. Бледность девушки и ее манеры настоящей леди должны были говорить сами за себя. Если же кто-то не удовлетворится этими ясными знаками и полезет к леди Кэтрин с бестактными расспросами, Марта планировала как бы случайно опрокинуть на колени этому нахалу чайник с горячей водой. Она решила оставаться рядом со своей хозяйкой на протяжении всего дня, и никто, даже сама леди Стэнхоуп, не смог бы ей помешать сделать так, как она задумала!

— Марта, я выгляжу ужасно! — воскликнула Кэти, рассматривая себя в зеркало. Непривычная прическа делала ее внешность неожиданно кроткой, как у овечки, а бледность лица и рук наводила на мысли о чахотке. Строгое черное платье с рукавами до самых запястий скрывало всякий намек на ее фигуру, но зато подчеркивало выпирающий вперед круглый живот. Кэти едва могла поверить, что девушка, чьи потухшие голубые глаза смотрели на нее из зеркала, была ее собственным отражением.

— Вы выглядите так, как должна выглядеть вдова, — быстро возразила Марта, подхватывая шерстяную шаль, в которую она собиралась закутать Кэти, когда они спустятся в гостиную. Девушке никак не годилось простужаться. Она так истаяла и осунулась, что ее могла унести любая, самая пустячная хворь.

День протекал с тягучей медлительностью. Сидя на неудобном, набитом конским волосом диване, которые как раз вошли тогда в моду, Кэти, несмотря на ноющие конечности, старалась соблюдать чинную неподвижность и вежливо отвечать на вопросы всех любопытных. Марта словно коршун кружила поблизости, ни на минуту не отлучившись из комнаты. В этот день старушка была удивительно неуклюжей, и Кэти даже начала подозревать, что она чем-то заболела. Целых четыре раза она опрокидывала чайник на колени ничего не подозревавших посетителей.