Остров Свиней

— Вот именно! Не очень долго. Вы говорили о понедельнике — после этого прошло уже три дня. Уже три дня вы все знаете, а я оставлял сообщения с просьбой дать мне знать, если…

— Джо, послушайте…

— Дать мне знать, если совпадения не будет, а в это время Анджелина связывается с гребаными газетами и сообщает им свою историю. — Подойдя к окну, я отдернул занавеску, ожидая, что увижу, как она идет по улице. — Сегодня утром он это прочитает, узнает, где она находится и…

Я осекся. Происходящее на улице привлекло мое внимание.

— Питер! — Кровь застыла у меня в жилах. — Питер, вы что, с ума сошли? Что происходит? — Открыв окно, я высунулся наружу, изо рта у меня вырывался пар, на голом плече появились капельки воды. — На улице стоит патрульная машина с включенной мигалкой. Что за чертовщина здесь творится?

— Она с Солсбери-роуд. Джо, послушайте! Это просто мера предосторожности.

— Предосторожности? Господи Боже! Почему бы вам не рассказать мне, что происходит?

— Возможно, сегодня вам не стоит выходить из дома. У вас ведь нет на то особых причин? Отмените поход в магазин. Я передам вам эсэмэской телефон местного участка — они знают о ситуации.

— О какой ситуации?

— Самолет выруливает на полосу, Джо, — на меня уже грозно смотрит стюардесса.

— Послушайте, — прошипел я, — Анджелины нет в доме. Что мне делать с…

— Просто расслабьтесь. Вам не о чем беспокоиться, — сказал он, и в ту же секунду телефон замолчал.

Я набрал 1471, потом 3, но услышал только автоответчик. Отключившись, принялся молча смотреть на телефон, кровь стучала у меня в ушах.

— Мерзавцы! — сказал я. — Вы знали об этом. — Я выглянул в окно. Уличные фонари уже горели, их оранжевый свет смешивался с голубыми огоньками патрульной машины. Когда я вернулся в постель и положил руку туда, где лежала Анджелина, это место показалось ледяным. Газетный киоск находился всего в пяти минутах ходьбы. У меня похолодело в груди.

Я натянул джинсы и спустился по лестнице, на ходу натягивая футболку. С каждым шагом меня все больше охватывала паника. К тому времени, когда я вошел в прихожую, у меня уже зуб на зуб не попадал. Босой я выбежал наружу, немного постоял, потом вернулся, взял ключи с полки над телефоном и захлопнул за собой переднюю дверь. Когда я проходил по дорожке, в стоящей напротив машине полицейский повернул голову в мою сторону. Я не видел его лица — его скрывал защитный козырек, — но обветренные руки спокойно лежали на приборной доске. Я выбежал на середину улицы, холод кусал мне ноги. Окинув взглядом оба конца улицы, уже собирался бежать к машине и стучать в окно, когда увидел в отдалении приближающуюся ко мне Анджелину.

Чувство облегчения было таким сильным, что я едва удержался на ногах. Прислонившись к воротам, я перевел дыхание и поднял голову, следя за ее приближением. В руках она держала три газеты, глаза ее сияли.

— Джо! — сказала она, заметив меня, и ускорила шаг. — Это здесь. — Она помахала одной из газет. — Они сказали, что я красивая.

— Зайди в дом.

Она остановилась, улыбка ее померкла, руки опустились.

— Да ты босой!

— Входи скорее. — Взяв за руку, я молча повел ее по дорожке. Войдя в дом, запер заднюю дверь на замок и на задвижку, навесил цепочку. Не говоря ни слова, она смотрела, как я запирал заднюю дверь и перебирал ключи до тех пор, пока не нашел нужный. Пройдя по всем комнатам, я закрыл все окна, опустил все шторы, потом вернулся в прихожую и взял газету из ее безвольно поникшей руки.

— Она здесь? Эта статья? — Я положил газету на кухонный стол и начал ее листать. — Там сказано, что мы живем вместе?

— Нет, — ответила она, медленно снимая платок. — Они вообще тебя не упоминали.

Найдя нужную страницу, я оперся руками на стол и принялся ее изучать. Надо мной медленно вращался электрический светильник, его тень падала на газету, словно отсвет какого-то волшебного камня. Статья была на две страницы, посредине — большая фотография Анджелины, изображенной по пояс, а по сторонам две врезки: на одной изображен Дав, на другой — панорама острова Свиней, с полицейскими палатками и катерами вокруг деревни.

Я быстро пробежал глазами текст. Это был стандартный образец журналистики типа «кто-что-когда-почему»: ужасы массового убийства, бегство Малачи Дава, смерть Лекси — все это описано в одном абзаце. Затем следовала подробная характеристика Анджелины: красавица, с признаками сильного интеллекта. Говорилось, что она инвалид от рождения и хромает — больше ничего конкретного. Затем следовало краткое описание ее жизни на острове, описывались ее впечатления от убийства членов религиозной общины, наконец, упоминалось, что в августе должна выйти книга. Обо мне ничего не говорилось.

Наклонившись, я принялся изучать ее фотографию, разглядывая отражение в ее глазах и ожидая увидеть собственное лицо, обеспокоенное и ревнивое. Но ничего подобного рассмотреть не удалось — только отражение вспышки.

— Джо, ты должен мне сказать, в чем дело. Что происходит?