Остров Свободы

К счастью, дом  остался цел. Он почти не пострадал от бомбардировки - если не считать выбитый стекол, поваленной чугунной решетки и разбитый уличных фонарей, стоявших вдоль решетки. Зато зданию, которое стояло слева, повезло куда меньше - от роскошного особняка из белого мрамора, походившего на венецианский палаццо,  остались только обгорелые стены первого этажа. Сердце Фиделя застонало от острой боли - этот особняк ему очень нравился, он напоминал ему о далекой Европе, где Фидель давно уже мечтал побывать...

Фидель зашел в свой дом, заглянул в патио, и его взгляд остановился на неубранном праздничном столе, а затем перескочил на серый патефон, сиротливо стоящий в углу, рядом с часами.

Часы показывали шесть утра. Они остановились, маятник не двигался.

Фидель подошел к столу, взял початую бутылку рома.

И вылил в себя все ее содержимое...

Огненная струя обожгла пищевод и желудок, но прояснила мысли и прогнала глухую тоску.

"Они были здесь, - подумал Фидель об отце и брате - они пришли, отец увидел, что меня нет, оставил Рауля и пошел меня искать..."

Мысль была не только разумная, но и приятная, теплая, как утренний свет солнца, и Фидель улыбнулся ей.

- Раулито! - крикнул он. То есть ему показалось, что он крикнул. На самом деле голосовые связки смогли выдать лишь слабый свистящий шепот.

Надо подняться наверх - понял Фидель. В комнату Рауля. Он там. Он устал и спит...

Но в угловой комнате, которую отвели Раулю, брата не было. Только сиротливо валялся на полу игрушечный лук, с которым Рауль играл в конкистадоров. Кровать была аккуратно застелена - значит, Рауль не ложился... "Он пошел искать меня вместе с отцом!" - догадался Фидель. Значит, они должны скоро прийти...

Фидель с минуту стоял на пороге, раздумывая, как ему поступить. То ли остаться дома, дожидаться отца, то ли отправиться ему навстречу. Первое решение было разумным, однако у Фиделя не было никакого желания сидеть и ждать. Ждать - этот значило маяться в неизвестности,  ходить, как лев в клетке,  из угла в угол,  напряженно  прислушиваясь к каждому звуку, доносящемуся с улицы... Так и свихнуться недолго... К тому же - вдруг, пока он будет сидеть и ждать, с отцом что-нибудь случится, и Фидель не будет знать, что случилось, и ничем не сможет помочь ему...

Да! Я должен выйти им навстречу... Фидель выскочил из дома, даже не затворив за собой дверь, и - откуда только силы взялись? - бросился вверх по улице, которая вливалась в Ведадо.  То здесь, то там виднелись страшные следы ночной бомбардировки. Изредка Фидель натыкался на ранних прохожих - таких же взбудораженных, как и он сам.

Он мчался по лабиринтам узких улиц, не разбирая дороги. Он не знал,  где встретит отца, и не имел ни малейшего представления, где искать  его. Горячие пары выпитого рома приятно разливались по телу, наполняя Фиделя птичьей легкостью, и он чувствовал невиданный доселе прилив сил. Если сейчас начнется бомбардировка,  я справлюсь с бомбами голыми руками...

Вдруг Фидель  остановился и застыл,  как соляной столб. Дыхание сбилось, сердце упало и глухо ударило в низ живота, словно останавливаясь.  Но потом снова застучало в прежнем ритме - где-то в районе желудка. Фидель стоял у рваного края глубокой воронки, преградившей ему путь, и проклинал себя за глупое ребячество. Ведь пока он, как сумасшедший, бегает по пустынным улицам, отец наверняка вернулся домой и волнуется за меня! "Какой же я дурак!" - в сердцах обругал себя Фидель, и что было сил бросился назад.

Он летел домой, как на крыльях, предчувствуя, как бросится на шею отцу,  а тот заключит его в свои крепкие объятия. И Фидель попросит у него прощения - за то, что не всегда слушался его, часто поступая наперекор. А отец, встревоженный долгим отсутствием старшего сына, только слегка пожурит его, как же иначе...

- Отец! - закричал Фидель, вбегая в пустой дом. То, что дом был пуст, Фидель понял сразу, как только увидел неубранный праздничный стол и черную трубу патефона, которая смотрела на него пустым глазом.

Дом был пуст, и тишина, напряженная, как гитарная струна, готовая разорваться от малейшего прикосновения, казалась зловещей. Если бы Фидель был страусом, он, наверное,  засунул бы голову в песок, чтобы не слышать этой нехорошей тишины. Фидель втянул голову в плечи, словно опасаясь, что когда струна лопнет, она обрушит пространство, и каменные стены дома сложатся, как карточный домик, погребая под обломками его, Фиделя...

Да нет, все эти мысли - лишь следствие ночных страхов. А отец недавно был дома и, не застав меня, отправился меня искать...

Фидель поднялся в комнату отца, достал из бюро старый отцовский блокнот. Затем спустился в патио и написал нервным размашистым почерком:

"Отец! Со мной все в порядке. Я пошел тебя искать. Никуда не уходи. Пожалуйста, дождись меня!"

Он положил записку на стол, придавил пустой бутылкой так, чтобы была видна часть послания, и снова выскочил на улицу.