Остров Свободы

– Хм… А испанский язык хорошо знаешь?

– Ни как нет. Хорошо знаю немецкий язык.

– Как не знаешь? – Внезапно сорвался Подрушняк, сразу потеряв всё спокойствие, – я ведь специально звонил в кадры, в Москву, чтобы мне прислали начальника разведки со знанием испанского языка.

– Оп па на…, а я оказывается начальник разведки. Неплохо…, неплохо…, – замелькала у меня очень положительная эмоция, а в это время, слегка потеряв над собой контроль, Подрушняк продолжал разоряться.

– Блядь…, сидят там в Москве, жопы поотращивали и ими наверно и думают. Кадры ещё называется, сукииии….

– Товарищ подполковник, – решил подсластить пилюлю и одновременно успокоить начальство, – да я его выучу только так. Я немецкий в школе уже знал на пять, а в Германии только его шлифовал. Так что испанский на основе немецкого быстро выучу.

Я врал, врал нагло и уверенно. В школе, как и у всех немецкий шёл туго и экзамены в десятом классе по иностранному языку сдал только чудом. Конечно, служба в ГСВГ неплохо подправила знания языка, но вот такое уверенное заявление было чистой воды профанация. Я смотрел на подполковника открыто и твёрдо, а Подрушняк, ощущая что его обманывают и, понимая, что сейчас он ничего не может сделать этому вралю, взорвался выплеском беспомощной эмоций.

– Товарищ старший лейтенант, если вы через полгода не сдадите экзамен по испанскому языку, я вас отсюда отправлю в Союз за свой счёт и вашу семью тоже. Всё что здесь заработаете – всё пустите на билеты.

Всё это я уже слышал буквально несколько минут назад при знакомстве с командованием Учебного центра.

Слова « Нельзя», «Запрещено», «Высокая миссия советских людей, находящихся на Кубе», «Долг и Должны…», красочные и многозначительные обещания различных последствий, если эти слова и понятия не будут нами выполняться и будут нарушаться, причём «отправка в 24 часа за ваш счёт» звучали математической аксиомой в устах начальника Учебного центра полковника Затынайко, который проводил с нами ознакомительную беседу.

– Ерунда всё это. Ну…, не сдам…., так переведут тогда взводным да и всё.

Выплеснув негативные эмоции, Подрушняк пробурчал: – Ладно, с этим потом. Где твоя семья?

– Вон стоит, – кивнул в сторону.

Подполковник махнул рукой на стоящий недалеко УАЗик: – Моя машина, около неё старший лейтенант Беспалько. – Около автомобиля мялся крепыш, среднего роста, в гражданке, с круглой, коротко постриженной головой.

– Сажаешь туда свою семью и он везёт на квартиру. Старый начальник разведки уезжает через десять дней вот и въедешь потом в его квартиру. А пока поживёшь вместе с Беспалько. Для вас там уже всё приготовлено. А ты в это время, давай дуй на плац и проконтролируй доставку своих вещей домой. Там, в принципе, всё знают, но не помешает приглядеть. Он же тебе потом и скажет, чем займёшься завтра.

Мои уехали, я пообщался ещё немного с начальством, а потом направился на плац. Там уже половину вещей увезли, но мои ещё были тут, кроме одного здоровенного чемодана, поисками кое го и занялся. Всем здесь распоряжался капитан-танкист и он успокоили меня: – Находись здесь. Разберёмся.

Так прошло ещё пару часов. Последние чемоданы загрузили и машина, рыкнув мотором уехала. Я остался на плацу один.

– Чёрт побери. Что делать? – Чертыхнулся и задумался. Ни капитана, ни моего чемодана. Куда идти? Где моя семья?

Особо не переживал. И чемодан найдётся и скажут, где моя семья. Но всё равно…, как то не то во…, – ладно, подожду для контроля ещё минут пятнадцать и пойду искать оперативного дежурного.

Через пять минут, как принял такое волевое решение, на плац медленно заехала грузовая машина и, сделав большой круг, остановилась на другом конце плаца, откуда вылез прапорщик и стал оглядываться. А увидев, что тут ещё кто-то всё-таки есть, решительно направился ко мне.

– Вы, старший лейтенант Цеханович? – Ещё издалека спросил он.

– Да…

– Давайте садитесь и поедем в репарто Электрик, туда по ошибке увезли ваш чемодан. Заберём и я вас увезу домой.

В кабину я отказался садиться, решив проехать в кузове и оттуда, без расспросов, спокойно поглядеть на Кубу. Когда ехали в автобусе с порта, особо не пришлось смотреть в окошко, а больше смотрел за женой. Она у меня была в положение, уже третий месяц и этот пресловутый токсикоз мог сыграть свою плохую шутку. В семьдесят восьмом году мы в таком же положение с женой отдыхали в Одессе и она там внезапно вырубилась в битком набитом трамвае. И вот я её оттуда выносил. Поэтому был настороже.