Остров террористов

— Мы будем жаловаться во все инстанции, — обреченно выдохнул Марк и опустил глаза, перехватив удивленный взгляд жены. Рыльце этого парня явно было в пушку и сталкиваться с Секретной службой пока не доводилось. Но имел ли отношение этот «пушок» к интересующей теме?

— Всему свое время, господа, всему свое время… — задумчиво вымолвил Андрей.

— Где моя мама? — Анна Фридман оторвала ладошки от лица и уставилась слезящимися глазами. — Куда вы дели мою маму, мистер… как вас там?

— Мистера «как вас там» зовут по-прежнему мистер Гринфорд, — вкрадчиво сказал Андрей. — С вашей мамой все в порядке, она помогает нашим сотрудникам. Вы можете подняться в свою комнату, Анна. Но никуда не выходите из нее, договорились?

— Правда? — Анна вздрогнула, подлетела и засеменила к лестнице.

— Моника, а вы куда? — осадил подскочившую девушку Андрей. — Все сказанное относится только к Анне. Сядьте и наберитесь терпения. Ваши родители предупреждены, вам не о чем беспокоиться. Мистер Рубинштейн, — Андрей резко повернулся к юристу. — Поднимитесь, пожалуйста, на второй этаж, нам надо потолковать.

Рыльце этого парня явно было в пушку. Он побледнел, облизнул губы. Самообладания уже не хватало. Доктор Портер и даже Дон Лепард смотрели на него с легким презрением. Андрей, не оборачиваясь, направился к лестнице.

Этот испуганный человек сидел напротив в холле бельэтажа и из последних сил выдавливал из себя уверенность и спокойствие.

— Марк, советую успокоиться, — почти ласково сказал Андрей, украдкой глянув на часы. Время летело, как парашютист, у которого не раскрылся парашют. — Пока не происходит ничего страшного, что вы так переживаете? Я похож на злодея из детских сказок?

— Но вы точно не Добрая Фея из тех же сказок, — проворчал толстяк. Он вертелся в комфортном кресле как на иголках — можно подумать, его посадили на электрический стул.

— Не фея, — согласился Андрей, пряча улыбку. — Вас ни в чем не обвиняют — пока, во всяком случае. Мы свято чтим презумпцию невиновности. Сразу хочу предупредить — нас не интересуют ваши дела и делишки, связанные с вашей профессиональной деятельностью. Это компетенция других структур. Нас не волнует ваша личная жизнь — если таковая есть и какой бы причудливостью она ни отличалась.

Юрист глубоко вздохнул, задумался — видимо, о том, как привлечь Секретную службу за неуважение того, что сейчас считается нормальным. Хоть тресни, Андрей считал это НЕНОРМАЛЬНЫМ. Но в данную минуту ему было плевать.

— Вы пьете виски?

— Да, конечно… — юрист растерялся.

— Какие сорта предпочитаете?

— Больше кукурузные, знаете ли, чем ячменные… Предпочитаю бурбон — американские сорта… Jack Daniel’s, например…

— Хм, — усмехнулся Андрей. — Насколько знаю, Jack Daniel’s к бурбонам не относится. Последние изготовляются в Кентукки, а не в Теннесси… Но ладно, простим вам эту маленькую безграмотность.

— Я слышал историю про виски «Лафроег», — пробормотал Марк. — Если вы подводите к этому…

— Вы ведь можете себе позволить такие напитки? Что вам семьсот фунтов?

— Послушайте, мне незачем было отравлять Алекса, — взмолился Рубинштейн, — абсолютно незачем, что бы я с этого имел? Мы неплохо проводили время, когда встречались, пару раз вели совместные дела: я готовил за скромный гонорар юридическое сопровождение сделок, в которых не было ничего противозаконного… Разве я похож на идиота? Тем более у меня не было никакой возможности подбросить Алексу в бар этот гадкий виски…

— Вот об этой возможности давайте и поговорим, Марк. Согласно уверениям Эммы, гости в тот вечер начали собираться около семи, а тело мистера Фридмана обнаружили в кабинете примерно в восемь тридцать. Сконцентрируйтесь, Марк, что вы помните об этих полутора часах?

— О Иисусе… — юрист откинулся в кресле, начал вспоминать: — Да, мы с Шелли пришли незадолго до семи… Горничная уже заканчивала сервировку стола. Эмма помогала ей на кухне — с Эммой иногда такое случается… Анна что-то таскала со стола, у нее было хорошее настроение. Ее подруга Моника сидела на кушетке, что-то делала в своем смартфоне… Из разговоров мы поняли, что девочки недавно пришли — ездили гулять в Грин-парк — и очень проголодались. Эмма предложила Монике остаться на ужин, та согласилась…