Остров традиции

В сторожке компанию сторожу всегда составлял бывалый, но ещё сильный бультерьер. Во время всего разговора он мирно возлежал под табуретом хозяина, но иногда поднимал голову и всепонимающе рычал, отчего Конрад ёрзал на предложенном ему табурете, непроизвольно поджимал под себя ноги и забывал, что именно он хотел в данный момент сказать. Сторож усмехался, наклонялся к своему товарищу и игриво засовывал ему кисть руки в страховидную пасть, по самое запястье.

По поводу событий двухмесячной давности сторож не сразу и вспомнил, о чём именно речь. За текущий год в посёлке завалили четверых, и каждый раз это было дело рук самих поселковых – на повседневной, вполне бытовой почве. Пол убитых для памяти сторожа не играл никакой роли. Ах да… шлёпнули одну красавицу этим летом – так она, скорее всего, сама была виновата.

– Кто шлёпнул-то? – настаивал Конрад. – Да ещё таким нетривиальным… в смысле необычным способом. Её ведь застрелили из лука!

– Она спортсменка была, – отвечал сторож, исподлобья недобро взирая на Конрада. – Стрельбой из лука, в том числе занималась. Возможно, такой же спортсмен её и шмальнул.

– Откуда же он взялся, этот спортсмен? – Конрад поворачивался боком к собеседнику, словно подставляя раструб уха к его рту.

– Из наших же дачников, – говорил сторож. – Он к ним вхож был, на участок-то. Они ещё вместе программу какую-то здесь делали, для молодёжи. Ну типа кружок…

– А как его звали? – допытывался Конрад.

– Я всех тут по именам знать не обязан. Знаю, на кого тот или иной дом записан, а кто в самом деле тут живёт – хрен знает… Городские. Вот и этот наверняка городской был.

– А почему вы думаете, что это именно он?

– А как убийство случилось, сразу он и исчез, всякий след его простыл.

– А у кого он жил? На каком участке…

– Хрен его знает… По-моему, у них же на участке и жил.

Конрад замолк. Он сосредоточенно, но бесплодно думал о том, что в нормальной стране въезд в посёлок наверняка был бы оборудован видеокамерой, и уж точно велась бы регистрация если не всех въезжающих на территорию, то уж, по крайней мере, всех наличных, в том числе, временных жильцов. Но в посёлке, по словам сторожа, если кто и ведал доподлинно поголовьем проживающих, то только Органы – председатели дачного кооператива частенько менялись, а у нынешнего во время очередного запоя всю документацию сгрызли мыши. Да и была та документация, мягко говоря, весьма неполной.

«Что ж, попробуем ещё попытать о таинственном незнакомце».

– А кто он был, из какого слоя?.. К криминалу он какое-то имел отношение?

– К блатным-то? Пожалуй что имел…

– А с … с… я прошу прощенья, с Землемером он мог быть знаком?

– Вот этого точно не знаю. Он в городе бывал. А Землемер там как раз лютовал втапоры… Я тебе, касатик, другое скажу. Покойница… Алиска-то… сама с Землемером якшалась. Медицинский факт.

– Вот как? На какой такой почве?

– Как на какой? Землемер всю губернию держал, за всем и всеми смотрел. Если какая у тебя инициатива – иди к нему на поклон, без этого никуда…

– И что ж этот кружок… с санкции… в смысле с дозволения Землемера существовал?

– Стал-быть, да. Землемер самоуправства не терпит.

– Но ведь губерния-то большая.

– Велика губерния. Но и Землемер велик.

Конрад втянул голову в плечи.

– А как же он… попался?

– А как попался, так и выберется. За него не переживай.

– И что же… Могло быть так, что Землемер дал сигнал устранить Алису?

– Могло быть. А могло и не быть.

– Но где же она могла перейти ему дорогу?

– А переходить дорогу вовсе не обязательно. Ты будь покоен, касатик – если уж Землемер кого велит замочить, так то уж обязательно по понятиям.

Понятия… Конрад не раз и не два читал в переделочной прессе о том, что Страна Сволочей «живёт не по закону, а по понятиям». Под «понятиями» понимались негласные правила уголовного мира, нарушение которых считалось беспределом и каралось по всей строгости. Главное свойство этих правил было в их неписанности, казалось – запиши их, и всё их непреложное значение окажется пустым звуком. Никогда ещё Конрад не мог получить ответа ни от живых людей, ни из книг, что именно предписывают эти самые понятия и что воспрещают.

Нет, кое-что Конрад усвоил. Скажем, если студент не тянет учебный материал, но преподам не грубит и ведёт себя паинькой, то отчислить его – не по понятиям. Если ты залил соседа снизу – то не вздумай уповать на заключение ЖЭКа, расплатись с соседом – так будет по понятиям. Но когда речь заходит о жизни и смерти…

Вечером Конрад даже замучил Стефана нытьём о том, чтобы тот подпустил его к компьютеру. Попросил его ввести в поисковой системе термин «понятия» и сам уселся смотреть на результаты поиска. Но напрасно. Понятия как единый свод чётких и ясных регламентирующих законов во всемирной сети отсутствовали.

Между тем, коль скоро ими регулировалась вся жизнь Страны Сволочей, а ни в какой иной Конрад себя не мыслил, то знать понятия было жизненно необходимо. Незнание понятий не освобождает от ответственности.